Основные подходы к проблеме возникновения международного права

ВВЕДЕНИЕАктуальность. Сегодня процессы глобализации всё глубже проникают в структуру экономики Российской Федерации, а затем и во все сферы жизнедеятельности общества. Именно поэтому особо важную роль играет российская правовая система, которая отражает в своих положениях происходящие в обществе и государстве изменения, сглаживая возникающие противоречия. Конституционно-правовая идентичность государства выступает основным условием сохранения государственного суверенитета и государства как такового. Вызовы глобализации, с которыми сталкиваются современные государства, являются системными и отражаются на всех сферах жизнедеятельности общества: политической, экономической, информационной, социальной, а также военно-стратегической.Особенность международного права состоит в том, что в международных отношениях не существует надгосударственных механизмов принуждения. В случае необходимости государства сами коллективно обеспечивают поддержание международного правопорядка.Имманентно присущие общей теории права проблемы, часто выражающиеся в противоречивых доктринальных воззрениях на взаимодействия правовых явлений, неизбежно становятся катализатором научной мысли и познания. Однако тем сложнее становятся поиски истины в попытках дать ответы на проблемные вопросы, чем более специфическими являются соответствующие вопросы.Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникают в рамках развития международного права.Предметом исследования является нормы права, регулирующие международные отношения.Целью курсовой работы является комплексное и всестороннее изучение истории развития международного права. Исходя из цели работы, автор ставит перед собой следующие задачи курсового исследования:- рассмотреть основные подходы к проблеме возникновения международного права;- раскрыть периоды (возникновения) международного права;- проанализировать соотношение международного права и внутригосударственного права;- охарактеризовать основные принципы международного права.Методологическая основа исследования: метод системного анализа, методы анализа и синтеза, конкретно-исторический метод.Структура курсовой работы: состоит из введения, двух глав, включающих в себя четыре параграфа, заключения, и библиографии.1. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО КАК РЕЗУЛЬТАТ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ1.1. Основные подходы к проблеме возникновения международного праваМеждународное право возникло не из желания отдельных лиц, групп, классов и т. д., а из реальных социальных процессов. Исторический материал показывает, что даже на ранних этапах своего развития первобытные общины и племена не существовали отдельно, а были объединены неписаными законами предков. Если исходить из первоначальной идеи международного права как права в отношениях между народами (jus Inter gentes), то можно предположить, что первые обычные правила в любой изначальный период общинной системы. По этой причине описанная выше точка зрения Ю. M. Колосов и В. И. Кузнецов Колосов Ю. М., Кривчиков Е. С. потому что отношения между разными народами, а до этого-племенами, развивались и развивались задолго до образования государств как таковых, и нельзя игнорировать всю историю формирования международного права на начальных этапах.Международное право является результатом общественной практики. Основа его формирования - не воля государств, а материальные условия жизни человечества в их историческом развитии, взаимоотношения человека с миром, социальное разделение труда и т. д. данные археологии показывают, что уже в то время союзники, говорящие о племенах, заключались не только в заботе о внешней защите, но и включали в себя ряд других норм поведения, которые, постепенно закрепляясь, привели к возникновению права во всем мире.Если понятие "международное право" трактуется как межгосударственное право, то необходимо будет признать, что оно возникает одновременно с процессом формирования государства и, конечно, влияет на этот процесс. Вышеупомянутый классик западной доктрины международного права Лас Оппенгейм (1858-1919) утверждал, что международное право «является продуктом современной христианской цивилизации и существует уже около четырехсот лет». a: международное право. Если принять это утверждение за веру, то получится, что на протяжении нескольких тысячелетий человечество развивалось вне международного права. Нет никакого способа согласиться.Для того, чтобы все несовершенства нашего знания, у нас есть достаточно материала (в первую очередь археологические доказательства), что указывает на то, что отдельные родовые общины не были полностью разделены, но они были объединены с другими общинами, в основном, близкие и связанные, некоторые неписаные законы. Позже, вместе предков общин составляли племя, которое сформировали альянсы между ними, войну между племенами, и т. д. То же самое Л. Оппенгейм признает, что корни международного права, уходят на столетия назад.Другой подход к вопросу о рождении международного права означал бы отрицание его объективного характера, отрицание очевидного факта, что международное право появляется не как результат умственной деятельности человека, а как продукт социальной практики, которая основана, как известно, на производстве самой материальной жизни. Так, например, существовала обычная норма, которой руководствовалась вся торговля, - свободный проезд караванов, транспортных средств и так при огромном количестве нарушений эта норма оказалась выше всех обстоятельств, враждебности, противоречий и т.д. и выдержала испытание временем.Таким образом, на основе общественной практики следует признать, что международное право возникло в процессе развития племенных отношений, переходя от общего состояния войны как презумпции племенного права к состоянию мира.Концепция внешней политики, дипломатических отношений и международного права не может быть отождествлена с тем, что было раньше, из чего они выросли, развились, на основе чего они сильны. Важно помнить, что отношения между племенами не только предшествовали межгосударственным, но и вместе с ними, вплетенные в общую ткань международных отношений, были частью. Таким образом, рабовладельческие государства общались не только друг с другом, но и со своим первобытным и общинным миром.Международное право, созданное как способ для людей (групп, классов) реализовать свои материальные интересы, особенно в отношении меняющихся международных отношений, оказывает и продолжает оказывать огромное влияние на развитие государств и народов. На протяжении всей истории человечества она не только развивалась вместе с изменением методов производства, но и определенным образом влияла на них. Именно поэтому международное право имеет естественное объективное значение. Тотальный фон его формирования - не воля государств, а материальные условия жизни человечества в их историческом развитии, отношения человека с миром, социальное разделение труда, появление государств и т.п.Подобно миру социальных идей, международное право является частью окружающего нас мира и поэтому постоянно оказывает противоположное воздействие на человека, народы, государства, что является одним из источников человеческого прогресса.Таким образом, понятие международного права следует интерпретировать как "право между народами" и, таким образом, приписывать происхождение международного права периоду, предшествующему периоду, когда возникла концепция государства.1.2 Периоды (возникновения) международного праваМеждународное право рабовладельческого строя (до V в.). Закрепленная система юридических принципов во времена древности сложились с 4 тыс. до н.э. по 476 г. н.э. Такие нормы определяли государственное регулирования в политических организациях и являлись первостепенным источником международного права. Международные нормы права сформировались с появлением древних рабовладельческих государств, в которых юридические принципы строились на законах межплеменных «прав». Первоисточником появившихся международно-правовых норм принято считать Ближний Восток, на берегах которого были построены древние государство. В процессе коммуникации и конфронтации политических организаций стали появляться первые устные соглашения. Итак, выделим основные характеристики международных норм древности: 1) обозначение межплеменного «права» в государствах, законы которых напрямую зависели от сформировавшихся в них традициях; 2) духовное направление и вера во что-то «божественное»; 3) появление форм социально-культурной идентификации; 4) закрепление прав на государственных обычаях и традициях. В те времена еще не было определено понятие правовых норм в принципе. В сферу международных связей не входили многие государства, население которых жило еще при обозначении племенных «прав». На различных территориях существовали и особые районы, иными словами – центры международных отношений. К таким районам можно отнести территории Китая, Рима и Индии. В центры международных отношений входили также и другие государства, которые заключили с ними соглашения. В современном мире известно о древнем международном договоре, который был заключен более 3000 г. до н.э. Данный нормативно-правовой акт был высечен на камне между властителями государств Лагаш и Умма. Рассматриваемое соглашение между двумя государствами обозначало их границы, которые являлись неприкосновенными. Таким образом, внезапно обострившиеся конфликты между участниками соглашения нужно было решать путем заключения соглашения посредством проведения арбитража. Обязанности по исполнению всех пунктов соглашения прямо исходили из дачи клятвы перед богами. К древнейшим соглашениям следует добавить и устное заключение властителя Хаттушиля III с египетским фараоном Рамзесом II. Рассматриваемое соглашение было обозначено примерно в начале XIII в. до н.э. В нем были обозначены принципы двух соседствующих государств и обязательства на оказание поддержки в случае наступления вооруженной борьбе. К политическим средствам проведения государственного регулирования следует отнести проведение войн. Так, в Древнем Египте во время военных действий прослеживался юридический произвол. Это говорит о том, что проигравшие государства в ходе войны полностью переходили в руки победителя. В этом параграфе также следует обозначить основные характеристики и отличия международного права в эпоху древности. Итак, назовем одни из них: 1) абсолютное отсутствие развития в правовой отрасли, отношения между государствами строились посредством вооруженной борьбы; 2) международные отношения формировались исключительно в главных государствах-центрах, а именно в Индии, Китае, Греции и Египте. 3) отношения между политическими государствами были временны непостоянны, и довольно изменчивы; 4) закрепленные нормы в государстве выдвигались на первый план, оставляя позади заключенные соглашения и договоры, что и говорит о полной неразвитости международного права в целом. 5) главным основанием для заключения союза была сила и мощь государства, а военные действия были основным политическим средством для достижения целей. Следовательно, войны определяли характер заключаемых отношений – мир или полное подчинение того или иного государства.Международное право средних веков (V—XVI вв.). Постепенный переход международного права эпохи древних времен к средним векам происходил на протяжении тысячелетий. Рассматриваемый период следует обозначать с точки зрения образования феодальных государств. Хотелось бы обозначить особенности государственного регулирования в сфере правовых отношений. Итак, первое, что следует отметить, так это преемственность правовых норм из эпохи древности. Отношения между государствами развивались на региональном уровне, поэтому основы и нормы в определении международного права практически отсутствовали. Однако указанные правовые нормы под влиянием проводимой государством политики продолжали обогащаться. В первую очередь следует отметить религиозность в определении международных прав. Так, например, в обычных правовых нормах обозначались требования о полном соблюдении договора. Послы обладали неприкосновенностью, а в обязательства политических организаций не входило обеспечение безопасности соседствующих государств. В периоды развития феодальных государств большую массу составляли обычные нормы права, в которых прописывались отношения между государствами в различных сферах общественной жизни. Однако при установлении центрального звена власти, государство не обладало значимой силой. Основной характерной чертой для рассматриваемого периода являлась удельная система раздробленности. Так, например, наследственные земли крупных землевладельцев давали им неограниченную власть. В те времена было подписано множество соглашений, в которых отражались принципы иерархи землевладельцев. Предметом договоров выступали мирные и союзные соглашения, договоры о проведении границ и покровительстве. На период IXX вв. Византия заключила договор с Киевской Русью. Условия подписания соглашений обозначались в письменной форме договора, составленного на двух государственных языках тех политических организаций, между которыми определяется сам договор. С течением времени соглашения стали отмечаться подписью носителя власти, а условия исполнений обеспечивались залогом людей и государственного имущества. Так, например, остров Корсика, который до определенного периода являлся собственностью Генуи, был передан во владении Франции. В эпоху средних веков все большей популярностью стал пользоваться институт гарантий. Гарантом заключения соглашения был Папа Римский, подписавший договор между Испанией и Португалией в 1494 г. На периоды V-XVI вв. юридические основы были закреплены в соглашении о покровительстве иностранных территорий. В положениях рассматриваемого договора стали обозначаться обязательства перехода властных полномочий к наследнику престола. Здесь стоит сказать о том, что положение иностранцев было не самым лучшим, поскольку они были сильно зависимы от своего феодала, а гарантии защиты их прав нигде не были указаны. Только в эпоху появлений сословий и разделения людей по статусу государство начало предпринимать попытки в ограничении произвола со стороны владельцев феода. Здесь стоит говорить и о том, что на нормы международного права действовал характерный государственный религионизм. Всю власть в руках держала католическая церковь, которая держала «в узле» светскую власть. Международное право в феодальных государствах во многом исходило из установленных норм римского права. Все это выражалось в гражданско-правовой ответственности международных институтов. К примеру, институтами, попавшими под рассматриваемую категорию принято считать институты залога и поручительства. Главным направлением в становлении международно-правовых норм стал Вестфальский договор XVII в., который позволил полностью прекратить войну в Европе. В указанном договоре были собраны положение о государственных границах, введен принцип нейтралитета и равноправия политических сил. В истории впервые обозначилась специально созданная теория признания, которая позволила признать независимость Швейцарии и Голландии от других государствТаким образом, в средние века ярко были продемонстрированы угрозы беззакония, в результате чего перед общественностью и государством встал вопрос об утверждении новых международно-правовых норм.Следующий этап - от Гаагских конференций к формированию современного международного права.Гаагские конференции были посвящены двум основным направлениям сотрудничества государств того времени:- Регулированию вооруженных конфликтов;- Мирному разрешению споров.Первая Гаагская конференция 1899 проходила по инициативе российского императора, в ней приняли участие 26 государств. Ее результатом стало подписание 3-х конвенций:1) о мирном решении споров;2) о законах и обычаях сухопутной войны;3) о применении Женевской конвенции о раненых и больных к морской войне (1864).Первая Гаагская конференция определила круг вопросов для обсуждения.На этот период приходится также появление в международном праве доктринальных вопросов признания государств. Так, доктрина Эстрада, изложенная в Коммюнике мексиканского министра иностранных дел о признании государств (27 сентября 1930), заключается в том, что Мексика в вопросе "признание правительств" отказалась от поспешного высказывания по поводу законности или незаконности того или с другого иностранного правительства. Этим Мексика избегала создания "оскорбительной практики, которая, кроме того, что посягает на суверенитет? Других наций, приводит к тому, что внутренние дела последних могут стать объектом оценки ... со стороны других правительств.Среди других тенденций в развитии международного права в начале XX в. следует назвать противоречия между государствами, среди которых основной была противоречие между победителями и побежденными в Первой мировой войне. Именно это противоречие стала причиной в 1925 Локарнскому конференции, которая приняла 8 актов, регулирующих отношения между западноевропейскими странами.На международно-правовые отношения государств влияли и мировые экономические кризисы, приход к власти фашизма в Германии в 1933 г.. Мюнхенское соглашение, подписанное 1938 Великобританией, Францией, Германией и Италией, стала дипломатической предтечей Второй мировой войны. Она начинала новый раздел мира и решения других проблем международного общения.Таким образом, на современное международное право значительное влияние имело создание Организации Объединенных Наций, НАТО и ряда региональных международных организаций с целью обеспечения мира и безопасности, демократического развития, свободы и общего благосостояния в мире и отдельных странах.2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОВРЕМЕННОГО МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА2.1 Соотношение международного права и внутригосударственного праваТак, взаимодействие национальных правовых систем современности и международной правовой системы по сей день является наиболее дискуссионным правовым явлением. И причиной тому, на наш взгляд, в первую очередь, является отставание теории от практики. Еще одной причиной можно назвать издержки сугубо национального подхода к данному вопросу, как и ко многим иным вопросам теории международного права.Вызывает обоснованное и неединичное опасение приобретаемый международным правом фрагментарный характер, что проявляется в реализации норм международного права от случая к случаю. На фоне этого в сфере универсального международного права происходит сокращение базы источников международного права. Тенденция к использованию «обычаев», которые по понятным причинам фактически подменяются «правилами», вытесняет из области правового регулирования нормативные акты международного права. Отдельными авторами отмечается, что «международному праву недостает нормативности из-за отсутствия универсальной принудительной силы в международном измерении, поэтому у государств нет стимулов соблюдать его правила». Опровергая тезис о том, что международного права не существует из-за отсутствия универсальной принудительной силы на международном уровне, авторский коллектив под руководством профессоров А.Н. Вылегжанина, Б.И. Нефедова, Е.Р. Воронина констатирует наличие следующих фактов: «источники международного права в целом признаны», «существуют определенные общепринятые правила, регулирующие процесс международного нормотворчества», «процент исполненных решений международных судов неизменно выше, чем показатель полного их игнорирования». Безусловно, как бы ни был «безопасен» режим порядка, основанного на правилах, применительно к международному праву как правовой системе очевидно, что без должного уровня нормативности сложнее становится обеспечивать миропорядок. Вместе с тем профессор Т.Н. Нешатаева квалифицирует фрагментацию международного права как проблему «различного толкования норм международного права», которая «происходит из-за разночтений единых международных норм различными международными судами, и, как следствие, углубляющихся расхождений в понимании этих норм в национальных судах, осведомленных о различающихся судебных решениях». В таком контексте предполагается, что одним из новых и перспективных «методов преодоления фрагментации необходимо считать создание региональных интеграционных союзов и действующих в них новых международных судов». Обратимся к еще одной тенденции, которая по праву занимает почетное место среди таковых в современном международном праве, – регионализация. Голландский ученый Гуго Гроций писал, что «войны можно избегнуть путем конференции». Практика проведения международных конференций «зародилась в средневековой Европе как квалифицированный способ мирного разрешения споров и как первый шаг на пути к институциональной организации международного общения, т. е. к созданию международных организаций» . Таким образом, путь от преодоления разногласий, способных привести к войне (применению силы), путем созыва конференций и переговоров до создания международных организаций на таких конференциях – это естественный ход международно-правовых событий.Организации региональной интеграции получили еще наименование наднациональных, причинами чему явилась частичная передача на уровень международной организации своих суверенных полномочий государствами-участниками. Такая передача обусловлена тем, что акты региональной организации могут своей силой непосредственно создавать права и обязанности для субъектов внутригосударственных правовых систем.Любой учредительный акт международной организации по своей правовой природе является международным договором. В данном случае не имеет значения, региональная эта организация или региональная с элементами интеграционного образования. Более того, «в основе всей системы международно-правового регулирования отношений под эгидой межгосударственных объединений лежит международный договор, от проработки которого и его дальнейшего воплощения в жизнь напрямую зависит результативность деятельности государств».Принцип pacta sunt servanda обязывает государство обеспечить выполнение международного обязательства, закрепленного в соответствующем договоре. Статья 26 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. «Pacta sunt servanda» гласит: «Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться». Добросовестность выполнения обязательств из международных договоров «является центральной во всей концепции pacta sunt servanda» и предполагает: добросовестное пользование правами, предусмотренными в договоре; добросовестное толкование договора; исключение необоснованного отказа от договора. Статьей 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. установлено, что участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания невыполнения им договора. Это правило действует без ущерба для ст. 46, закрепляющей положения внутреннего права, касающиеся компетенции заключать договоры. В Декларации о принципах международного права 1970 г. закреплено, что каждое государство обязано добросовестно выполнять обязательства, принятые им в соответствии с Уставом ООН и вытекающие из общепризнанных принципов и норм международного права. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г.4 в отношении данного принципа предусматривает, что государства-участники будут добросовестно выполнять свои обязательства, которые вытекают из общепризнанных принципов и норм международного права, из соответствующих международному праву договоров, участниками которых они являются; при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные правила, они будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами по международному правуРоссийское государство, как и любое другое государство, добровольно вступает в международные отношения и участвует в них, добровольно принимает на себя конкретные обязательства, добровольно выражает свою волю при формировании норм международных договоров, а также добровольно берет на себя прямые и непреложные обязательства по выполнению договоренностей, достигнутых на международном уровне. Вместе с тем, выступая в роли суверенного участника международных правоотношений, Россия соглашается со следующими позициями: – обязательные нормы международных договоров будут содержать не только его волю, но и волю иных государств-участников; – привнесение в национальную правовую систему международных договорных норм, предварительно согласованных с его участием или на обязательность которых оно дало согласие, не может быть и не должно быть квалифицировано как вмешательство в его внутренние дела. Более того, именно политическая система государства, определенная в конституции, закрепляет систему органов государственной власти, полномочных осуществлять законодательные, исполнительные и судебные функции. Составной частью суверенитета государства и независимости в делах внутренней компетенции являются принадлежащие таким органам и должностным лицам полномочия: – выстраивать политику государства как внутри страны, так и на международной арене; – определять векторы взаимодействия в рамках мирового сообщества с иными субъектами международного права; – вступать в правоотношения по созданию норм международного права. Следовательно, заключение международного договора является не ограничением суверенитета и независимости во внутренней компетенции, а одной из форм их проявления и выражения. Таким образом, есть основания полагать, что нормы международных договоров должны доминировать над любыми нормами национального законодательства независимо от уровня заключения договора, а также независимо от уровня национального закрепления противоречащей ему нормы. При этом концепция преимущественного применения норм таких международных договоров перед любыми нормативными актами национального права не может оказать влияния на существование иных принципов международного права, таких, например, как принципы суверенного равенства и недопустимости вмешательства во внутренние дела государства. Обратное не позволяло бы делать основополагающие выводы в отношении необходимости для государства добросовестно выполнять принятые на себя международные обязательства. Более того, принципы уважения государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела государства могут быть положены в основу такой концепции. Как отмечает О.И. Тиунов, «соглашение как способ создания норм международного права позволяет функционировать таким нормам в рамках суверенитета и равноправия государств» . Изложенное, в последующем приводит нас к сущности практических аспектов в области взаимодействия международной и национальных правовых систем. Продолжается достаточно интенсивный процесс создания и детализации позитивного права международных региональных интеграционных образований, наращивается нормативность. И в данной области, в отличие от универсального международного права, авторы не задаются вопросами о целесообразности нормативного регулирования, о правомерности имеющихся нормативных актов и прочими, приводящими к формированию «порядка, основанного на правилах». Создаются и действуют такие формы международных договоров, как решения международной организации – ее органов. Реализация норм таких международных договоров происходит естественным путем и обеспечивается, в том числе, посредством возможности защиты интересов в международном суде соответствующего интеграционного образования.Тем не менее, региональные организации остаются международными по своей сути, а региональное право должно соответствовать международному. Последнее при этом не может не оказывать, в том числе и негативного влияния на функционирование региональных интеграционных систем. Так или иначе, проблемные аспекты функционирования международного права вызывают избирательность реализации международно-правовых норм. Толкование его норм нередко даже компетентными субъектами осуществляется в угоду какого-то интереса, а не на основе принципа справедливости и верховенства права. Это увеличивает объем обращений к категориям «предвзятость» и «пристрастность». Что, в свою очередь, подрывает доверие к международному праву и незыблемым институтам международного права (международным судам, ООН). Если в рамках региональной или наднациональной организации действуют общеобязательные нормативные акты, положения которых могли бы напрямую применяться на территории государств-членов, то суд такого образования становится «механизмом, обеспечивающим эффективность действия таких норм». Он является специальным органом объединения, контролирующим соблюдение государствами соответствующих нормативных предписаний. Акты суда наделяются юридической силой учредительными международными договорами, качество которых мы отметили ранее.Можно констатировать интереснейшую тенденцию. С одной стороны, в сфере универсального международного права наблюдается сокращение базы источников международного права. С другой стороны, в области региональной международной интеграции, напротив, количество источников международного правового регулирования увеличивается, а процесс их реализации интенсифицируется. При этом взаимодействие государств на региональном уровне осуществляется на основе добровольности, взаимовыгодности, консенсуса (готовности и потребности к компромиссу), а также на основе единения по различным критериям (общность интересов, культурных ценностей, экономическая целесообразность объединения различного вида ресурсов, как то: человеческих – рабочей силы, природных, средств производства, производственных мощностей и пр.). Именно эти критерии позволяют достигать наибольшего регулирующего эффекта международных норм региональных наднациональных объединений. Ведь. так или иначе, те вопросы, которые становятся насущными для области международных отношений (экологическая безопасность, развитие экономики, информационная безопасность и др.), с большей вероятностью передаются на наднациональный уровень именно в интеграционных объединениях. В дальнейшем решения по таким вопросам (в тех случаях, когда они выходят за пределы интеграционного образования) могут приниматься уже на уровне органов интеграционного объединения во взаимодействии с иным – государством, международной организацией либо аналогичным интеграционным объединением. Безусловного единства по всем вопросам повестки дня не будет, национальную идентичность и ментальные различия никто никогда не отменял. Но фундаментом эффективного правового регулирования международных общественных отношений является только достижение соглашений по ключевым вопросам «глобальной повестки сегодняшнего дня». Реализация этого сейчас более перспективна именно на уровне региональных интеграций. Универсальное международное право, базирующееся на принципах Устава ООН, – это наиболее качественный регулятор области международных общественных отношений. И на помощь к нему вполне может прийти региональная интеграция: через региональное взаимодействие, укрупнение воль суверенных государств может и должен быть, достигнут правовой конструктивный диалог по ключевым вопросам уже универсального международного права. Это не панацея, но один из возможных вариантов возвращения к универсализации. При всем этом практические аспекты взаимодействия внутригосударственных и международной правовых систем, в частности на примере нашего государства, базируются на законах диалектики. С одной стороны, существует добровольно принятая обязанность по соблюдению принятых на себя обязательств (в том числе путем исполнения решений органа наднационального правосудия), притом, что на уровне Основного закона зафиксировано «осознание российским народом себя в качестве части мирового сообщества (преамбула)». С другой стороны, объективные пределы всё же существуют – они очерчены согласованием строгих рамок компетенции органов международного правосудия в международных договорах о их создании. Таким образом, следует вывод, о том, что только неконфронтационное взаимодействие специалистов в области международного и национального (в первую очередь, конституционного) права может обеспечить построение наиболее эффективной модели взаимодействия данных правовых систем. Основой такого взаимодействия является суверенное равенство государств и единство целей мирного сосуществования членов мирового сообщества. Базовое единство общей теории права и специфические особенности правовых систем должны быть отправными точками доктринальных исследований имеющихся правовых конструкций и практики их воплощения в жизнь.2.2. (Реализация) Основные принципы современного международного праваОтечественная (советская и российская) правовая доктрина, нередко с негативным оттенком квалифицируемая как «нормативистская», сформировала устоявшуюся часть своих представлений в отношении такого явления, как принципы, и прежде всего, основные принципы, международного права. Сформулированное в «Курсе международного права» определение выделяет в них ряд отличительных черт: прежде всего их особый характер как юридических норм, историческую обусловленность, общепризнанность, наиболее высокое положение в иерархии норм и высшую юридическую силу. Напомним, что Г.И. Тункин под принципами международного права понимал «наиболее широкие и важные его нормы». Основными принципами, согласно его точке зрения, являются «общепризнанные принципы международного права, имеющие наибольшее значение для решения основных проблем современных международных отношений». В то же время здесь наблюдается соединение двух понятий: «основные принципы» плюс «общепризнанные принципы», и тогда это называется idem per idem.Аналитики нынешнего этапа при взгляде на понятие общепризнанных принципов и норм международного права уже не задумываются об их измерении – «императивных нормах общего международного права» (jus cogens), что, в общем-то, могло бы иметь место, как и не исследуют сущность или содержательную сторону самого явления принципов, а, вероятно, всецело полагаясь на предшественников, решают вопросы условий их формирования, хотя на непредвзятый взгляд добиться результата в этом, не имея перед собой четкости в формулировании того, что же «формируется» и выступает предметом в данном процессе, пожалуй, не слишком перспективно.Вопрос о юридической квалификации основных принципов и jus cogens с точки зрения иерархии норм международного права. Здесь первейшим для выяснения моментом служит дилемма: входят ли два этих понятия в одну и ту же категорию или нет? Говоря другими словами, возможно ли основные принципы относить к jus cogens, а понятие jus cogens автоматически распространять на «основные принципы», имея в виду, что ведь основные принципы не могут не обладать «когентностью»?! С внешней точки зрения ответ вроде бы очевиден: сравниваемые понятия разнородны. И действительно, в современном международном праве далеко не все нормы jus cogens образуют «основные принципы», но, с другой стороны, последние в силу их значения для системы международного права не могут не быть «императивными нормами общего международного права» (jus cogens), хотя ни в доктрине, ни в практике международного права не замечено, чтобы представление о jus cogens как понятии международного права однозначно фокусировалось бы на «основных принципах». Вторым обстоятельством, подлежащим выяснению, служит вопрос об иерархическом положении основных принципов и jus cogens друг по отношению к другу, причем исходными являются две аксиомы: основные принципы обладают нормативностью, обязательностью, характером руководящих норм, наделенных высшей юридической силой, принадлежностью в целом к международному праву. Со своей стороны, jus cogens – безусловные императивные нормы «общего международного права». При этом нет доказательств того, что основные принципы подчиняются jus cogens либо наоборот – последнее превалирует над основными принципами.По результатам рассмотрения в Шестом комитете ГА ООН осуществленной КМП работы над темой и обсуждения в Комиссии 4-го доклада Специального докладчика (A/CN.4/727) был, во-первых, поставлен вопрос о «региональном» jus cogens, а во-вторых, предложен для включения в выводы, представляемые в рабочий орган по выработке проекта заключительных положений по теме, иллюстративный перечень императивных норм (jus cogens) в виде приложения, но с уточнением относительно того, что список носит не исчерпывающий характер и ограничивается теми «императивными нормами общего международного права», на которые КМП ООН ссылалась ранее. Стоит напомнить, что речь о примерном перечне норм jus cogens шла еще на предшествующем этапе 1960-х гг. в рамках кодификации норм права международных договоров и уже тогда вызывала серьезные разногласия членов Комиссии и государств. В поименованный перечень входят: а) запрещение агрессии; b) запрещение геноцида; с) запрещение преступлений против человечности; d) основные нормы международного гуманитарного права; е) запрещение расовой дискриминации и апартеида; f) запрещение рабства; g) запрещение пыток; h) право на самоопределение. Как видим, даже несмотря на упомянутые оговорки, содержание списка далеко от того, чтобы допустить, что Комиссия в какой бы то ни было мере исходила из алгоритма понимания jus cogens прежде всего как закрепленных Уставом ООН принципов, квалифицируемых как основные20. Более того, последнее указание на условие вхождения в иллюстративный список норм, на которые Комиссия ссылалась ранее, вследствие чего, как следует догадываться, их статус в качестве норм jus cogens становится подтвержденным, еще сильнее обнажает загадку, почему Комиссия не обращалась к строго сформулированным предписаниям Устава ООН, опосредствующим принципы действительно «общего международного права», – его основные принципы. В этом плане думается, что даже подчеркивание ссылки на заведомую неполноту перечня не спасает положения. Не поддерживают какие-либо весомые аргументы также и оговорки о так называемых «частично когентных» или «не полностью когентных» нормах jus cogens21, выявленных также и среди некоторых принципов Устава ООН, благодаря чему можно было бы опровергнуть подобное допущение. Положение усугубляется тем, что примеры как раз такого рода присутствуют в иллюстративном списке (в частности, право на определение или запрещение агрессии, но не в выражении принципа неприменения силы или угрозы силой согласно формулировкам Устава ООН). Все изложенное, к тому же взятое в сочетании с такой совершенно абстрактной позицией списка, как «основные нормы международного гуманитарного права», является в итоге достаточным для определения парадигмы отыскания ответа на поставленный вопрос. Она намечена констатациями: окончательные выкладки КМП ООН в этой части, пожалуй, еще далеки от завершения, а иллюстративный список посеял гораздо больше сомнений, чем внес разъяснения в понимание того, что есть анализируемый предмет, – нормы jus cogens. Что же касается гипотетического поиска путей гармонии и соединения рассматриваемых двух понятий: основных принципов и норм jus cogens, – которыми оперируют современные теория и практика международного права, резюмируя, скажем, что в разработках КМП ООН по теме «Jus cogens», пожалуй, больше имеет место недвусмысленное их «разведение» по разным сторонам, поскольку пока ничто не свидетельствует о постановке такой задачи или ее инициирования хотя бы в предварительном порядке.Стоит указать здесь на присутствие расходящихся мнений, которые касаются разных ситуаций: простого одобрения правила поведения как «права» применительно к обычно-правовым нормам, случаев признания «цивилизованными нациями» общих принципов права, дифференциации opinio juris. Так, ныне различают opinio iuris sive necessitatis (осознание правила как юридической нормы или необходимости) и opinio juris cogentis (соблюдение правила как юридической нормы, от которой нельзя отступить). Кадельбах полагает, что в этом плане «большинство предложений строится на рельсах промежуточности. Наряду с этим практика государств и opinio juris необходимы в отношении признания самой нормы. Однако характер императивности, не допускающий отступления, т. е. opinio juris cogentis, может быть соответственно установлен критериями, содержащимися в праве договоров». Приведенный материал, очевидно, демонстрирует, что рассмотрение принципов (основных принципов) международного права через призму их сопоставления с jus cogens в мировой доктрине на данном этапе в предметном порядке пока не состоялось. Выше были высказаны предположения, проливающие свет на причины такого положения вещей, которые коренятся в определенных концептуальных установках применительно к природе такого явления, как «принцип» в международном праве. В их свете многое становится более понятным, хотя и не способно вызвать согласие или поддержку. Например, не ясны основания, почему принцип запрещения агрессии объявляется нормой jus cogens, но такая квалификация не доводится до своего логического завершения, а именно: отсутствует формальное признание правила о неприменении силы или угрозы силой, неотъемлемой частью которого запрет агрессии и выступает, являющегося основным принципом международного права, как это следует из Устава ООН и Декларации 1970 г., – в качестве нормы jus cogens даже в разработках такого авторитетного органа ООН, занимающегося кодификацией норм международного права, как КМП ООН. Равным образом существует недоумение и по поводу того, что в нынешнем лексиконе материалов КМП, касающихся «императивных норм общего международного права» (jus cogens), слишком невелика – в противовес прошлому – доля дидактического присутствия принципов МП, зафиксированных в Уставе ООН (т. е. основных принципов).ЗАКЛЮЧЕНИЕВ заключении необходимо сделать следующие выводы.Развитие общественных отношений цивилизованным путем и существование современного общества возможно исключительно в условиях надлежащего правового регулирования поведения субъектов права. Регулирование поведения субъектов права на международном уровне свидетельствует о высоком уровне общей правовой культуры общества, добросовестности субъектов права и осознании субъектами права возможности развития и прогресса при условии коллективного следования принятым и подлежащим исполнению правовым нормам.Принципы международного права – общепризнанные нормы международного права наиболее общего характера. В основном они носят императивный характер и содержат обязательства erga omnes, т.е. обязательства в отношении всех и каждого из членов межгосударственного сообщества.Все общепризнанные принципы международного права, прежде всего, основные, неразрывно связаны друг с другом, не существуют изолированно друг от друга. Их нельзя противопоставлять друг другу, ставить на первое место один из них в ущерб другим. Это отражено в принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г. Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН. Она раскрывает их содержание, подчеркивая, что принципы Устава, содержащиеся в Декларации, являются основными принципами международного права.Универсальное международное право, базирующееся на принципах Устава ООН, – это наиболее качественный регулятор области международных общественных отношений. И на помощь к нему вполне может прийти региональная интеграция: через региональное взаимодействие, укрупнение воль суверенных государств может и должен быть, достигнут правовой конструктивный диалог по ключевым вопросам уже универсального международного права. Это не панацея, но один из возможных вариантов возвращения к универсализации.Только неконфронтационное взаимодействие специалистов в области международного и национального (в первую очередь, конституционного) права может обеспечить построение наиболее эффективной модели взаимодействия данных правовых систем. Основой такого взаимодействия является суверенное равенство государств и единство целей мирного сосуществования членов мирового сообщества. Базовое единство общей теории права и специфические особенности правовых систем должны быть отправными точками доктринальных исследований имеющихся правовых конструкций и практики их воплощения в жизнь.БИБЛИОГРАФИЯ Венская Конвенция о праве международных договоров» (Заключена в Вене 23.05.1969)//КонсультантПлюс.Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций" (Принята 24.10.1970 Резолюцией 2625 (XXV) на 1883-ем пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Действующее международное право. Т. 1.- М.: Московский независимый институт международного права, 1996. С. 65 - 73.Абашидзе А. Х. Мирное разрешение международных споров: современные проблемы / А. Х. Абашидзе, А. М. Солнцев. М., 2020. - 307 с. ISBN 978-5-209-04438-3.Вылегжанин А. Н.  Международное право : учебник для бакалавров / А. Н. Вылегжанин ; ответственный редактор А. Н. Вылегжанин. - 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2012.  904 с.  ISBN 978-5-9916-1769-7.Вылегжанин А. Н. Понятие «порядок, основанный на правилах» и международное право / А. Н. Вылегжанин, Б. И. Нефедов, Е. Р. Воронин, О. С. Магомедова, П. К. Зотова // Московский журнал международного права. 2021. № 2. С. 35–60. Гаврилов В. В. Содержание категории «наднациональность» в современной международно-правовой доктрине / В. В. Гаврилов, В. Э. Даньшов // Московский журнал международного права. 2019. № 3. С. 6–13.Ключников А.Ю. 2020. Развитие международными судами общих принципов международного права для восполнения пробелов в обычном и договорном международном праве / А. Ю. Ключников // Российский судья. №1. С. 35–39.Казановская Ю. А. международная правовая законность и верховенство международного права / Ю. А. Казановская // Сборник научных статей Sworld по материалам международной научно-практической конференции. 2020. Вып. 14. №2. С. 167-169.Коркин М.С. Тенденции развития международного права / М. С. Коркин //Международный научно-исследовательский журнал. 2022. № 4-4 (118). С. 154-158.Киселёва Н.В. Периодизация истории международного права (опыт реализации интегративного подхода)/ Н. В. Киселева //Академический вестник Ростовского филиала Российской таможенной академии. 2019. № 1 (22). С. 67-77.Киселева О. А. Теоретико-прикладные аспекты взаимодействия международной и национальной правовых систем / О. А. Киселева // Государство и право. 2022. № 1. С. 56-58.Международное право: Словарь-справочник / [Додонов В. Н. и др.]. - М. : ИНФРА-М, 1997. – 362 с. ISBN 5-86225-312-2.Menon S. The Rule of Law, the International Legal Order, and the Foreign Policy of Small States / S. Menon // Asian Journal of International Law. 2020. Vol. 10, no. 1. P. 50–67.Низамов М. С. Возникновение международного права и его развитие / М. С. Низамов //Аллея науки. 2021. № 8. С. 321-324.Нешатаева Т. Н. Суд и право: евразийская интеграция / Т. Н. Нешатаева. – М., 2021. – 336 с. ISBN  978-5-00156-141-5.Stephan P. B. Accountability and International Lawmaking: Rules, Rents and Legitimacy / P. B. Stephan // Northwestern Journal of International Law & Business. 1996–1997. Vol. 17. P. 681–735.Садыкова Р.Б. Поведенческий анализ международного права/ Р. Б. Садыкова //Электронное сетевое издание «Международный правовой курьер». 2020. № 4. С. 33-38.Толстых В.Л. 2019. Международное право как мифология / В. Л. Тольстых // Российский юридический журнал. 2020. № 2. С. 32–47.Тиунов О. И. Суверенное равенство государств в системе основных принципов международного права / О. И. Тиунов // Журнал российского права. 2014. № 5 (209). С. 5–21.Тункин Г.И. 1983. Право и сила в международной системе / Г. И. Тункин. М.: Международные отношения. С. 87.Черниченко С.В. Базовые принципы международного права: диапазон усовершенствования / С. В. Черниченко //Евразийский юридический журнал. 2020. №5. С. 30–35.Шитова Т.В., Краснояров Д.С., Сорокин Н.А. Международное право в историческом развитии / Т. В. Шитова, Д. С. Краснояров, Н. А. Сорокин //Аграрное и земельное право. 2019. № 3 (171). С. 99-102.Шункова М.А Роль российского государства в развитии международного права / М. А. Шункова // StudNet. 2021. Т. 4. № 4. С. 56-57.