Free Trade Is Dead. Long Live Managed Trade

Free Trade Is Dead. Long Live Managed Trade
President Trump’s upending of global commerce may endure even after he’s gone.
By Peter Coy
At age 85, Jagdish Bhagwati has defended free trade for decades. The professor of economics and law at Columbia University even wrote a 2004 book called In Defense of Globalization. He doesn’t like the way things have gone lately. “My worry is basically that around the world, there are very different reasons why people are beginning to despair about free trade,” he says.
As economists such as Bhagwati never tire of saying, international trade lowers prices and increases variety by allowing producers in different nations to specialize in what they do best. It promotes productivity and innovation. The entry of China and India into the world trading system has lifted hundreds of millions of people from destitution.
But free trade has always faced a chorus of critics ranging from labor unions to environmentalists to national security types, from powerful corporations to those suspicious of powerful corporations. And now some of the players that worked hardest to counter those forces and make trade freer—such as the U.S. government— are themselves turning cool to it.
Trade in goods and services as a share of world gross domestic product has flattened out in the past several years after decades of increasing, according to data collected by the World Trade Organization. Trade in goods alone has been falling since around 2010 as a share of world GDP, perhaps because of a partial unraveling, according to an analysis by Hyun Song Shin, economic adviser and head of research at the Bank for International Settlements. Trade policy is a factor: “I wouldn’t say multilateralism is on life support, but it’s time for the major partners to reinvest energy in the global trading system, rather than build up walls, before it’s too late,” says Myron Brilliant, executive vice president and head of international affairs for the U.S. Chamber of Commerce.
Trade as Share of World GDP
Data: World Bank
Ever since President Franklin Roosevelt signed the Reciprocal Trade Agreements Act in 1934, American presidents have, with only a few exceptions, led the world in trying to make trade between countries freer and more rules-based. They helped launch the General Agreement on Tariffs and Trade in 1947 and its successor, the WTO, in 1995.
President Trump is approaching things differently. He views trade through the lens of national security. He’s an avowed nationalist, not a globalist. He feels he has more leverage pursuing bilateral trade deals than multilateral ones. He’s unhappy when the U.S. runs a trade deficit with a trading partner. And he loves tariffs—because “otherwise we have no cards to negotiate with,” as he said on Jan. 15.
Mexico, Canada, Japan, and China have had a taste of Trump’s approach. Now, Trump is focusing on Europe. Ireland’s Phil Hogan, the European Union’s new trade commissioner, complained on a visit to Washington on Jan. 13-16 that Trump is “obsessed” with the U.S. deficit in goods trade with the EU. He said Trump’s agenda has helped bring about “a high-pressure crisis moment for the international trading system.” (Perhaps realizing he wasn’t getting off to a good start with the readily angered U.S. president, Hogan later praised the “cooperative spirit” of the American side.)
Where Trump gets his way, trade is gradually becoming more managed than free. Free trade is about tearing down barriers, then letting private parties decide what and how much to buy from each other. Managed trade is about government negotiators setting goals or even quotas for purchases of specific products. It’s about cutting mercantilist deals rather than following rules.
The “phase one” deal with China that Trump signed this month, with its commitment by China to buy $200 billion worth of U.S. products, is managed trade, says Gary Clyde Hufbauer, a nonresident senior fellow of the Peterson Institute for International Economics. It even has a classified list specifying what products China must buy and in what volumes.
“The Chinese commitment represents a worrisome and radical change in US policy and conveys a troubling message to the rest of the world,” Hufbauer wrote in a Jan. 16 article on the Peterson Institute’s website. “The US Trade Representative dipped its toe into managed trade with the US-Mexico-Canada Agreement, by setting complicated ‘rules of origin’ and quotas governing the content of imported automobiles getting trade preferences,” Hufbauer added. “But the new US-China agreement is complete immersion. Price signals are out, quantitative commitments are in.”
It’s not happening everywhere. The EU entered an “economic partnership agreement” with Japan a year ago. China cut tariffs on more than 800 products on Jan. 1. But because Trump is president of the most powerful country, with the biggest domestic market, his approach is reshaping the world trading system. The effects may endure even after he leaves office.
The ebbing of America’s free-trade tide shouldn’t come as a surprise: The broad-based liberalization of trade that FDR helped kick off in 1934 is an outlier in world history, and incomplete at that. High tariffs were once a key source of government revenue around the world. Even today, tariffs are frequently justified as a way to protect infant industries or militarily sensitive sectors. Businesses favor high tariffs, “voluntary” restraints on imports, and hard-to-detect nontariff barriers because they can earn higher profits when protected from foreign competition. “Free trade turns out to be something that helps a rising great power, until it doesn’t, and which most countries claim to practice while trying to subvert its principles as much as possible,” Bloomberg Opinion columnist Pankaj Mishra wrote in December.
The command-and-control nature of managed trade is a far cry from the free enterprise that Republican presidents have typically advocated. It can also be unfair to American allies, which could lose sales to China because of preferences given to the U.S. That’s why managed trade is frowned on by the WTO. During his visit to D.C., Hogan said the EU will file a complaint with the WTO if it concludes that the U.S.-China deal breaks the rules.
The WTO, though, has no enforcement powers of its own. The free-trade group “only works if people believe in it,” Robert Koopman, the body’s chief economist, said on a panel at the Jan. 3-5 annual meeting of the American Economic Association in San Diego. The organization has lost influence since the U.S. neutered its Appellate Body by blocking the appointment of new members. So Trump’s managed trade could eventually become the norm. Writes Hufbauer: “In the immediate aftermath, other countries may complain; over a longer period, they are likely to emulate.”
It would be unfair to portray Trump as the lone renegade in a world of dutiful free-traders. There are many that flout the rules, chief among them China, which continues to restrict access to its market despite its accession to the WTO in 2001. “China critics” tend to argue that managed trade “is the only way credibly to ensure improved access to the Chinese market,” Stanford Law School professor Alan Sykes said in a Q&A on the school’s website on Jan. 16.
It’s understandable why Trump got into a trade war with China. It’s harder to see why he would do the same with Europe, which is an ally of the U.S. and is far more open to trade than China. But Europe seems to exasperate the U.S. president, who broke off talks on a Transatlantic Trade and Investment Partnership soon after taking office and then put duties on European steel and aluminum on national security grounds. He’s threatened 25% tariffs on European cars and parts unless European automakers shift more production to the U.S. According to the Washington Post, he has made the same threat to get Britain, France, and Germany to formally accuse Iran of breaking the 2015 nuclear deal. France’s 3% digital services tax has inflamed the U.S. side because it would slam U.S. tech giants, though it applies to all countries. Under a truce reached on the sidelines of the World Economic Forum in Davos, Switzerland, on Jan. 22, the French will postpone collecting the tax until the end of 2020 and the U.S. will refrain from retaliatory tariffs.
Food trade has long been a bone in the throat of both the U.S. and the Europeans. France, for one, insists that its chefs shall never make coq au vin with chlorinated chickens from the U.S., nor mousse de saumon from America’s genetically modified salmon. To the American side, that smells like protectionism. But the U.S. has its own set of sheltered products, including peanuts, apricots, and Roquefort cheese. In Davos, Trump said he aims to strike a trade deal by November with the EU—but added that “they are frankly more difficult to do business with than China.”
One reason trade agreements are so fraught is that they’re asked to do too much. Conservatives seek deregulation through trade deals (unless they’re seeking to export American intellectual-property protections to benefit Big Pharma). Liberals insist that trade deals must fix inequality and include labor and environmental standards. The breadth of the agendas strikes some critics as mission creep, or meddling in trading partners’ domestic affairs. For his part, Trump wants trade agreements to shrink trade deficits, even though the main reason for the overall trade deficit is that the U.S. is consuming beyond its means.
Expecting one tool—a trade agreement—to achieve such varied objectives violates what’s known as the Tinbergen rule, named after Jan Tinbergen, the Dutch economist who shared the first Nobel Prize in economics in 1969. The rule of thumb holds that each economic target you’re trying to hit requires an instrument of its own. Which is kind of common sense.While getting trade policy right matters, “what happens at home has and will have greater impact on workers than what happens abroad,” Harvard economist Dani Rodrik, a skeptic of free trade, said at the San Diego meeting. Kimberly Clausing, a Reed College economist who likes free trade more than Rodrik does, told the same conference that the ideal pairing for society is freer markets to benefit consumers along with a stronger social safety net to protect workers—“so, the opposite of the policy we’ve been following the last few years.” Trade adjustment assistance for workers who lose jobs because of trade isn’t enough, Clausing said.
A strong social safety net undoubtedly would increase the public’s and politicians’ support for free trade by relieving fears of job loss. James Green, a senior research fellow at Georgetown University’s Initiative for U.S.-China Dialogue on Global Issues, says, “This unrest about trade, in my view, is an overhang of the 2008 financial crisis” and the job loss it caused. Then again, insulating citizens from risk is hardly a simple chore. “None of this is easy,” says Massachusetts Institute of Technology economist Kristin Forbes. “If it was, we’d be doing it.”
In a world of sovereign nation-states, it’s unrealistic to believe that borders to trade will ever be thrown completely open, Peter Chase, a senior fellow at the German Marshall Fund, told the German broadcaster Deutsche Welle in 2018. He added: “Ask not if ‘free’ trade is dead; ask if it ever lived.”

Перевод
«Свободная торговля мертва. Да здравствует регулируемая торговля»
* Переворот президента Трампа в мировой торговле может сохраниться даже после его ухода.
Питер Кой
В возрасте 85 лет Джагдиш Бхагвати десятилетиями защищал свободную торговлю. Профессор экономики и права Колумбийского университета даже написал в 2004 году книгу под названием «В защиту глобализации». Ему не нравится, как идут дела в последнее время. «Меня беспокоит в основном то, что во всем мире есть очень разные причины, по которым люди начинают отчаиваться по поводу свободной торговли», - говорит он.
Поскольку такие экономисты, как Бхагвати, не устают повторять, что международная торговля снижает цены и увеличивает разнообразие, позволяя производителям в разных странах специализироваться на том, что они делают лучше всего. Это способствует повышению производительности и инновациям. Вступление Китая и Индии в мировую торговую систему избавило сотни миллионов людей от нищеты.
Но свободная торговля всегда сталкивалась с целым рядом критиков, начиная от профсоюзов и заканчивая защитниками окружающей среды и национальной безопасностью, от влиятельных корпораций до тех, кто с подозрением относится к влиятельным корпорациям. И теперь некоторые из игроков, которые усердно работали, чтобы противостоять этим силам и сделать торговлю более свободной, такие как правительство США, сами относятся к нему халатно.
Согласно данным, собранным Всемирной торговой организацией, за последние несколько лет торговля товарами и услугами как доля мирового внутреннего продукта в последние несколько лет после десятилетнего роста выровнялась. Согласно анализу Хен Сон Сина, экономического советника и руководителя отдела исследований Банка международных расчетов, упадок торговли товарами начинается примерно с 2010 года. «Я бы не сказал, что многосторонность зависит от жизнеобеспечения, но пришло время для крупных партнеров реинвестировать энергию в глобальную торговую систему, а не строить стены, пока не стало слишком поздно», - говорит Майрон Бриллиант, исполнительный вице-президент и глава по международным делам Торговой палаты США.
Торговля как доля мирового ВВП
Данные: Всемирный Банк
С тех пор, как президент Франклин Рузвельт подписал закон «О взаимных торговых соглашениях» в 1934 году, американские президенты, за редким исключением, побуждают мир к тому, чтобы сделать торговлю между странами более свободной и основанной на правилах. Они помогли подписать Генеральное соглашение о тарифах и торговле в 1947 году и его преемника ВТО в 1995 году.
Президент Трамп подходит к этому по-другому. Он рассматривает торговлю через призму национальной безопасности. Он убежденный националист, а не глобалист. Он считает, что у него больше рычагов для заключения двусторонних торговых сделок, чем многосторонних. Он недоволен, когда США испытывают торговый дефицит с торговым партнером. И он любит тарифы, потому что «в противном случае мы не будем готовы к переговорам», как он сказал 15 января.
Мексика, Канада, Япония и Китай почувствовали «вкус» к подходу Трампа. Теперь Трамп сосредоточился на Европе. Ирландец Фил Хоган, новый комиссар Европейского Союза по торговле, пожаловался во время визита в Вашингтон 13-16 января, что Трамп «одержим» дефицитом США в торговле товарами с ЕС. Он сказал, что повестка дня Трампа помогла вызвать «кризисный момент высокого давления для международной торговой системы». (Возможно, имея в виду, что он не слишком удачно начал разговор с возмущенным президентом США, Хоган позже высоко оценил «дух сотрудничества» американской стороны.)
Там, где Трамп добивается своего, торговля постепенно становится более регулируемой, чем свободной. Свободная торговля - это разрушение барьеров, а затем предоставление частным сторонам самим решать, что и сколько покупать друг у друга. Регулируемая торговля заключается в том, чтобы правительственные посредники устанавливали цели или даже квоты для закупок определенных продуктов. Речь идет о заключении меркантилистских сделок, а не о соблюдении правил.
«Первая фаза» сделки с Китаем, которую Трамп подписал в этом месяце, с обязательством Китая покупать американские товары на сумму 200 миллиардов долларов, - это регулируемая торговля, - говорит Гэри Клайд Хуфбауэр, старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона. У него даже есть секретный список, указывающий, какие продукты Китай должен покупать и в каких объемах.
«Обязательство Китая представляет собой радикальное изменение в политике США и дает сигнал всему миру», - написал Хуфбауэр 16 января в статье на сайте Института Петерсона. «Торговый представитель США погрузился в регулируемую торговлю с соглашением США, Мексикой, Канадой, установив строгие правила и квоты, регулирующие содержание импортируемых автомобилей, получающих торговые преференции», - добавил Хуфбауэр. «Но новое американо-китайское соглашение - это полное погружение. Ценовые сигналы отсутствуют, количественные обязательства приняты».
Это происходит не везде. Год назад ЕС заключил с Японией «Соглашение об экономическом партнерстве». Китай снизил тарифы на более чем 800 товаров с 1 января. Но поскольку Трамп является президентом самой могущественной страны с самым большим внутренним рынком, его подход меняет мировую торговую систему. Последствия могут сохраниться даже после того, как он покинет свой пост.
Отход американской волны свободной торговли не должен быть неожиданностью: широкая либерализация торговли, которую Рузвельт помог начать в 1934 году, является выбросом в мировой истории, и при этом неполным. Высокие тарифы когда-то были ключевым источником государственных доходов во всем мире. Даже сегодня тарифы часто оправдываются как способ защиты молодых отраслей промышленности. Предприятия предпочитают высокие тарифы, «добровольные» ограничения на импорт и труднодоступные нетарифные барьеры, поскольку они могут получать более высокую прибыль, защищаясь от иностранной конкуренции. «Свободная торговля пытается максимально подорвать принципы великой державы», - писал в декабре обозреватель «Блумберг Опиньон» Панкай Мишра.
Командно-контрольный характер регулируемой торговли далек от свободного предпринимательства, которое обычно отстаивали президенты-республиканцы. Это также может быть несправедливо по отношению к американским союзникам, которые могут потерять продажи в Китай из-за преференций, предоставленных США, поэтому регулируемая торговля не одобряется ВТО. Во время своего визита в Вашингтон Хоган заявил, что ЕС подаст жалобу в ВТО, если она придет к выводу, что американо-китайская сделка нарушает правила.
ВТО, однако, не имеет собственных правоприменительных полномочий. Группа свободной торговли «работает только в том случае, если люди в нее верят», - сказал Роберт Купман, главный экономист организации, выступая на ежегодной встрече Американской экономической ассоциации в Сан-Диего 3-5 января. Таким образом, регулируемая торговля Трампа может в конечном итоге стать нормой. Хуфбауэр пишет: «Сразу после этого и другие страны смогут жаловаться; в течение длительного периода они, вероятно, будут подражать другим».
Было бы несправедливо изображать Трампа как одинокого ренегата в мире послушных свободных торговцев. Многие нарушают эти правила, главным из которых является Китай, который продолжает ограничивать доступ на свой рынок, несмотря на свое вступление в ВТО в 2001 году. Китайские критики утверждают, что регулируемая торговля «является единственным надежным способом обеспечить более широкий доступ к китайскому рынку», - сказал в интервью профессор Стэнфордской юридической школы Алан Сайкс.
Понятно, почему Трамп вступил в торговую войну с Китаем. Трудно понять, почему он сделал бы то же самое с Европой, которая является союзником США и гораздо более открыта для торговли, чем Китай. Но Европа, похоже, раздражает президента США, который вскоре после вступления в должность прервал переговоры о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве, а затем ввел пошлины на европейскую сталь и алюминий по соображениям национальной безопасности. Он пригрозил 25% тарифами на европейские автомобили и запчасти, если европейские автопроизводители не переведут больше производства в США. Согласно «Вашингтон Пост», он заставил Великобританию, Францию и Германию официально обвинить Иран в нарушении ядерной сделки 2015 года. 3% - ный налог на цифровые услуги во Франции вызвал раздражение американской стороны, потому что он ударил бы по американским технологическим гигантам, хотя он применяется ко всем странам. В рамках перемирия, достигнутого в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе, Швейцарии, 22 января, французы отложат сбор налога до конца 2020 года, а США будут воздерживаться от ответных тарифов.
Торговля продовольствием уже давно стала костью в горле, как для США, так и для европейцев. Франция, например, настаивает на том, что ее шеф-повара никогда не будут готовить «Курицу в вине» с хлорированными цыплятами из США или «Мусс де саймон» из генетически модифицированного лосося Америки. Для американской стороны это пахнет протекционизмом. Но у США есть свой собственный набор защищенных продуктов, включая арахис, абрикосы и сыр «Рокфор». В Давосе Трамп заявил, что намерен заключить торговое соглашение с ЕС к ноябрю, но добавил, что «с ними, откровенно говоря, сложнее вести бизнес, чем с Китаем».
Одна из причин, по которой торговые соглашения чреваты, заключается в том, что от них требуют слишком многого. Консерваторы стремятся к дерегулированию через торговые сделки (если только они не стремятся экспортировать американскую защиту интеллектуальной собственности в пользу крупных фармацевтических компаний). Либералы настаивают на том, что торговые сделки должны фиксировать неравенство и включать трудовые и экологические стандарты. Широта повестки дня поражает некоторых критиков как вмешательство во внутренние дела торговых партнеров. Со своей стороны, Трамп хочет, чтобы торговые соглашения сокращали торговый дефицит, хотя основная причина общего торгового дефицита заключается в том, что США потребляют не по своим средствам.
Ожидание одного инструмента — торгового соглашения - для достижения таких разнообразных целей нарушает правило Тинбергена, названное в честь Яна Тинбергена, голландского экономиста, который разделил первую Нобелевскую премию по экономике в 1969 году. Эмпирическое правило гласит, что каждая экономическая цель, которую вы пытаетесь поразить, требует своего собственного инструмента. Что является своего рода здравым смыслом.
Хотя правильная торговая политика имеет значение «то, что происходит дома, имеет и будет иметь большее влияние на рабочих, чем то, что происходит за рубежом», - сказал экономист Гарварда Дэни Родрик, скептик свободной торговли, на встрече в Сан-Диего. Кимберли Клаузинг, экономист из Рид-колледжа, которая любит свободную торговлю больше, чем Родрик, сказала на той же конференции, что идеальное сочетание для общества—это более свободные рынки, чтобы приносить пользу потребителям, а также более сильная сеть социальной защиты для защиты работников – «противоположная политика, которой мы следовали последние несколько лет. Помощь в регулировании торговли для рабочих, которые теряют работу из-за торговли, недостаточна», - сказал Клаузинг.
Надежная система социальной защиты, несомненно, увеличит поддержку свободной торговли со стороны общественности и политиков, избавив их от страха потерять работу. Джеймс Грин, старший научный сотрудник инициативы Джорджтаунского университета по налаживанию американо-китайского диалога по глобальным вопросам, говорит: «эти волнения по поводу торговли, на мой взгляд, являются следствием финансового кризиса 2008 года» и вызванной им потери рабочих мест. С другой стороны, изолировать граждан от риска - это не просто рутинная работа». «Все это непросто», - говорит экономист Массачусетского технологического института Кристин Форбс. «Если бы это было так, мы бы занимались этим».
В мире суверенных национальных государств невозможно полагать, что границы для торговли когда-либо будут полностью открыты, сказал Питер Чейз, старший научный сотрудник Немецкого Фонда Маршалла, немецкой телекомпании «Дойч Велле» в 2018 году. Он добавил: «Не спрашивайте, умерла ли «свободная» торговля; спросите, жила ли она вообще».

Abstract. The article I am going to render is taken from the website «www.bloomberg.com» of January 23, 2020. The headline of the article is «Free Trade Is Dead. Long Live Managed Trade». It is based on the author’s message because one can easily guess from the title what the article is going to be about. The author is Peter Coy. Peter Coy is the economics editor for Bloomberg Businessweek and covers a wide range of economic issues. He also holds the position of senior writer.  The main problem of the article is President Trump’s upending of global commerce may endure even after he’s gone.
The article deals with the international trade lowers prices and increases variety by allowing producers in different nations to specialize in what they do best. It promotes productivity and innovation. President Trump views trade through the lens of national security. He feels he has more leverage pursuing bilateral trade deals than multilateral ones. He’s unhappy when the U.S. runs a trade deficit with a trading partner. And he loves tariffs. Trump wants trade agreements to shrink trade deficits, even though the main reason for the overall trade deficit is that the U.S. is consuming beyond its means.
In conclusion, the author quotes Peter Chase, a senior fellow at the German Marshall Fund, who said that in a world of sovereign nation-states, it is unrealistic to believe that borders to trade will ever be thrown completely open.
I find the article interesting because A strong social safety net undoubtedly would increase the public’s and politicians’ support for free trade by relieving fears of job loss.
HighlightsInternational trade lowers prices and increases variety by allowing producers in different nations to specialize in what they do best.
Trump is “obsessed” with the U.S. deficit in goods trade with the EU.
Free trade is about tearing down barriers, then letting private parties decide what and how much to buy from each other.
Managed trade is about government negotiators setting goals or even quotas for purchases of specific products.
Food trade has long been a bone in the throat of both the U.S. and the Europeans.
Ссылка на статью: https://www.bloomberg.com/news/articles/2020-01-23/the-decades-of-u-s-led-trade-liberalization-are-over