Экономический кризис в регионах

Экономический кризис в регионах.

Эксперт № 47 1-7 декабрь 2008

Экономический кризис исторически имеет несколько пороговых измерений. Острый структурный кризис, когда происходит изменение структуры экономики и рост ее эффективности, как правило, ограничивается 10-12% спада ВВП. Такие явления раньше были нормой рыночной экономики и стали демпфироваться сверхмягкой монетарной политикой лишь с 60-х годов прошлого века. Но это от 1них капитализм не избавило — в 70-е капиталистический мир пережил целую серию структурных кризисов. Более глубокие кризисы — более редкие. Великая депрессия измерялась 30-процентным падением ВВП и продолжалась дольше десяти лет. Спад, связанный с развалом СССР, стоил нашей стране 50% ВВП. Гражданская война в России — 80%. Вот, собственно, и все возможные варианты. Тот кризис, с которым мы столкнулись сейчас, имеет не более двух вариаций: 10 или 30%.

Скорость его развертывания в России и масштаб проблем, с которыми столкнулись локомотивные отрасли нашей экономики — экспортные сырьевые и строительство, — наводят на мысли о худшем из этих двух сценариев. Однако тот анализ, который мы провели на основе описания текущей ситуации в различных регионах, позволяет надеяться, что объективно мы можем ограничиться нормальным структурным спадом в 10, максимум 15% годовых, который будет продолжаться недолго — год-полтора. Если правительство позволит экономике быстро переориентироваться на обслуживание внутреннего спроса и переориентировать туда же инвестиционные проекты, то до продолжительной депрессии дело не дойдет. Что вызывает сомнения в возможной реализации такого сценария? Кажется, слишком жесткая, неадекватная кризису политика властей.

У власти есть три инструмента достаточно прямого влияния на экономическую динамику: монетарная политика, налоговая политика и тарифная политика. Сегодня все три политики необычно жестки. Не для нас, России, необычно, а для ситуации кризиса.

На прошлой неделе ЦБ объявил о повышении ставки рефинансирования, а вслед за ней и депозитных ставок с 1 декабря. Одновременно было объявлено об очередном расширении валютного коридора. Понятно, в какую игру играет ЦБ: он борется с оттоком капитала и за мягкую девальвацию рубля, что позволит ему сохранить резервы.

Несмотря на то, что другая сторона такой политики — удорожание денег в стране, нельзя однозначно отрицательно относиться к повышению ставки. Большой проблемой нашей экономики всегда была недопустимо низкая норма сбережения. Повышение ставок по депозитам должно привести к изменению этой ситуации. Более того, мягкая денежная политика — а на протяжении десяти лет, что в Америке в 30-е, что в Японии в 80-е деньги ничего не стоили — не дала никакого результата с точки зрения вывода стран из депрессии. Поэтому выигрыш в виде желания к сбережению мог бы оправдать ужесточение денежной политики в условиях кризиса.

Но что пугает. Нельзя ограничивать все сразу — и чтобы денег не было, и чтобы тарифы были высокими, и чтобы налоги не уменьшались. Так не то, что выздороветь — жить тяжело. Это как не очень здоровый человек вдруг резко устремляется к здоровому образу жизни. Он перестает есть, много тренируется, принимает биодобавки, чтобы почистить организм. Как правило, потом оказывается в больнице — или в могиле.

Применительно к нашему случаю это означает, что, если хочется увеличить норму сбережения, не стоит, наверное, одновременно наращивать тарифы естественных монополий. Это ведет к росту издержек и не может немедленно привести к росту энергоэффективности, потому что одновременно больше сберегать денег и вести ресурсосберегательные инвестиции невозможно.

Впрочем, нет, возможно, если власть решится на субсидирование кредитов на ресурсосберегательные технологии (например). Но это предполагает дефицит бюджета, а в России дефицитных бюджетов боятся как огня.

Но даже если пойти на повышение тарифов — никак не на 20, а пусть на 5-10%, — чтобы задать тренд, где-то все равно надо отпустить. Фискальная политика, то есть снижение налогов, — прекрасный ход в этом смысле. Он индифферентно к персоналиям оставляет деньги всем, сглаживая денежные ограничения и позволяя усилиться тем, кто способен выжить. Это и надо сделать.

Россия менее избалована благополучием, чем Запад. И пока там вынуждены закармливать кризис дешевыми деньгами, нашим властям достаточно будет дать бизнесу возможность хотя бы дышать.

Макростатистика, свидетельствующая о резком падении объемов промышленного производства в октябре, череда новостей об остановках производства, технических дефолтах и увольнениях. После десятилетия роста и благополучия это воспринимается как приближение чего-то похожего на американскую Великую депрессию. Чтобы понять, действительно ли мы входим в катастрофический сценарий развития кризиса, федеральный «Эксперт» попросил главных редакторов своих региональных приложений написать короткие аналитические заметки о том, как развивается кризис в их регионах. Общее ощущение: кризис есть, но до Великой депрессии нам очень далеко и, скорее всего, до нее дело не дойдет.

Во всех макрорегионах произошла стабилизация финансового сектора. Идут «рабочие» поглощения банков банками, но ни панического оттока вкладов, ни полного прекращения кредитования уже нет. Во всех регионах есть зоны хозяйствования (отрасли или более широкие сектора), которые легко переживут кризис: у них есть возможность быстро повысить эффективность, а также устойчивые и перспективные рынки сбыта.

Отметим самые интересные для нас моменты сразу.

1. Промышленный Урал, сильно пострадавший от кризиса в силу своей отраслевой специфики, теперь уже не только промышленный. Более чем наполовину его экономика определяется постиндустриальными, ориентированными на внутренний спрос секторами, поэтому даже для него сценарий сегодня позитивный.

2. Юг выглядит наименее пострадавшим. Это, с одной стороны, объясняется экономическим отставанием региона от среднероссийского уровня, выражающимся и в небольшом количестве крупных предприятий, и в сравнительно слабой зависимости от внешних средств. С другой стороны, здесь довольно сильное сельское хозяйство, теперь поддерживаемое госкредитами, и оно, по-видимому, станет основой быстроразвивающегося южного кластера пищевой промышленности. Еще один центр роста — химия, связанная с обслуживанием сельского хозяйства, и современная неорганическая химия. Если бы округ не обладал серьезным избытком трудовой силы, на Юг даже можно было бы ехать искать работу.

3. Сибирь, похоже, вообще еще не поняла, серьезен ли кризис. Пострадавшие, естественно, уже есть — это Кемерово. А вот ситуацию на Алтае, напротив, спасает сельское хозяйство и, по-видимому, за последние годы во всех крупных городах довольно сильный постиндустриальный сектор, который кризис переживет.

4. Поволжье представляется наиболее I пострадавшим от кризиса. На наш взгляд, причина — в экономико-географической специфике региона. Будучи исторически торгово-логистической зоной, Поволжье не сумело вырастить на своей территории практически никаких экономически I сильных субъектов, и рост последних лет здесь держался, прежде всего, на активизации торговых потоков внутри европейской части России. В принципе в Поволжье есть основания для формирования автомобильного кластера, но готовы ли к этому население, власти и бизнес?

Второй центр потенциального роста — нефтехимия на базе татарской и башкирской нефти. Но это отдаленная перспектива. Пока же прогноз для Поволжья наименее благоприятный.

5. Северо-Западный регион — это эклектичный набор зон. Он не промышленный, не сельскохозяйственный, не постиндустриальный. Судьба каждого отдельного клочка северо-западной территории зависит от того, какой конкретный завод там располагается. По сути, именно кризис наглядно показал, что наш Северо-запад более других нуждается в концепции территориально-экономического развития, так как сам он не может отрефлексировать имеющиеся географические преимущества. С учетом более жесткого климата и отсутствия внятных стратегий у любой из местных властей кризис может больно ударить по субъектам региона за редкими исключениями, каковыми являются Санкт-Петербург и Калининград.

Урал: деньги в кэш.

«Переводим деньги в кэш, режем проекты развития, по максимуму сокращаем издержки. В следующем году рынки сожмутся, год будет очень тяжелым, главная задача — выжить». Примерно так формулируют стратегию на ближайший год уральские предприниматели.

Обвал мировых цен на сырье в сентябре-октябре сильнее всего на Урале ударил по Челябинской и Свердловской областям, экономика которых зависит от металлургии. Трехкратное падение цен на сталь, двукратное — на медь, 30-процентное — на алюминий привело к сворачиванию инвестпрограмм, сокращению производства и персонала крупнейшими предприятиями: Магнитогорским и Челябинским металлургическими комбинатами, группой ЧТПЗ (Челябинский трубопрокатный завод), Русской медной компанией, заводами УГМК (Уральская горнометаллургическая компания), «Русала», Евразхолдинга, Трубной металлургической компанией (ТМК).

Урал: первые последствия

Группа ЧТПЗ объявила о сокращении четверти персонала (2.7 тыс, человек в Первоуральске, 2, 2 тыс. человек в Челябинске). ММК в октябре сократил производство на 30%, а инвестпрограмму на будущий год — примерно наполовину; по неофициальной информации, около 3 тыс. сотрудников отправлены в неоплачиваемые отпуска. На столько же сократила производство «Евраз Групп»: там примерно на треть снижена заработная плата и объявлено о возможном трехкратном сокращении инвестпрограммы на 2009 год. Сократить инвестпрограмму на 2009 год в пять раз по сравнению с текущим годом намерена ТМК. Почти все из упомянутых компаний начали масштабные сокращения управленческого персонала и непроизводственных издержек.

Еще хуже ситуация на менее крупных промпредприятиях, таких как «Уфалейникель» (остановлен), «Пневмостроймашина» (две трети сотрудников отправлены в отпуска без содержания или сокращены) .

Если разбить основные сегменты уральской экономики на группы по глубине падения, то на первом месте — металлурги, а также компании, ориентированные на инвестиционный спрос в промышленности и строительстве (заводы строительно-дорожного, металлургического машиностроения).

Вторая группа — компании, где сейчас все плохо, но не смертельно, а вот перспективы будущего года удручающие. Прежде всего, это предприятия, ориентированные на текущий (не инвестиционный) спрос в промышленности и строительстве. Возведение новых объектов, находящихся на стадии фундамента и ниже, заморожено во всех крупных городах Урала. Но проекты, находящиеся в финальной стадии, продолжают строиться, этот задел сделает спад в секторах, ориентированных на жилищное и коммерческое строительство, глубоким и долгим, но плавным. То же относится к секторам, обслуживающим последовательно падающую деловую активность промсектора: сервисные и ИТ-компании, аудит, консалтинг, рекрутинг, бизнес-образование, реклама, гостиничный бизнес и т. д.

И, наконец, третья группа — те, кого кризис касается меньшей степени. Точнее было бы сказать, что по этим сегментам, как и по всем остальным, сильно ударил финансовый кризис, нарушивший дисциплину расчетов и создавший серьезные проблемы с ликвидностью, но глобального падения спроса на их продукцию и услуги пока не произошло, а в ближайшем будущем если и произойдет, то не так значительно, как в других секторах. Это ритейл, финансовый сектор, сфера общепита, оборонно-промышленный комплекс, транспортное и энергетическое машиностроение, энергетика.

Может показаться странным, что в этой группе находятся банки, которые, казалось бы, на пике кризиса. Но влитые государством через аукционы Минфина, Банк России и крупнейшие госбанки ресурсы до них дошли. Из нескольких банков, «легших набок» в октябре, большинство либо выплыли, либо решили свою судьбу иным образом. СБ «Губернский» (Свердловская область) будет санировать группа «Синара» при участии Агентства по страхованию вкладов (АВС), в дальнейшем его ждет присоединение к принадлежащему той же группе СКБ-банку. Запсибкомбанк оправился после набега вкладчиков благодаря поддержке правительств Ямала и Тюменской области. Уральский банк реконструкции и развития благодаря поддержке акционеров почти восстановил прежний режим работы. Переговоры с потенциальными инвесторами и АСВ ведут Банк 24.ру и «Северная казна», из крупных уральских кредитных учреждений неопределенной пока остается только судьба Тюменьэнергобанка. Остальные понемногу восстанавливают кредитование.

Ситуацию и ожидания в банковском секторе очень точно охарактеризовал председатель правления Уральского банка Сбербанка РФ Владимир Черкашин на конференции, проведенной медиа-холдингом «Эксперт» 21 ноября в Екатеринбурге: «В Свердловской области наиболее концентрированно проявилась проблема оттока вкладов. Но ее удалось легко решить. Это было очень трудно для руководителей отдельных банков, для правительства области с точки зрения затрат сил, времени, энергии. Но с точки зрения последствий это было легкое решение. А настоящий финансовый кризис в России еще и не наступал. Потому что финансовый кризис на Западе — это кризис плохих долгов. В России плохих долгов не было, есть долги перед Западом, рефинансирование которых легло тяжелым бременем на бюджет и на Стабилизационный фонд. Впереди, исходя из ситуации в экономике, финансовый кризис, который будет кризисом плохих долгов. И банковской системе надо думать о том, как жить в новых условиях. Мы, к сожалению, ожидаем ухудшения ситуации».

Основной стратегией банков становится переход к крайне консервативной политике активных операций на фоне сокращения издержек и персонала. Причем сокращения идут по всей системе, независимо от состояния банка. Эта стратегия будет доминировать, по крайней мере, в перспективе ближайших нескольких месяцев, пока не станут понятны глубина падения и новые ориентиры — риски, ставки, горизонты планирования инвестиций.

Урал: призрачная надежда на государство

Пока островком стабильности остается все, что связано с госсектором. Но власти всех субъектов Урала уже начали пересмотр бюджетов на будущий год. Главными доходными статьями региональных бюджетов являются налог на прибыль и НДФЛ. В Свердловской, Челябинской, Оренбургской областях налог на прибыль составляет около трети всех доходов, и бюджетообразующие предприятия перечислены в начале этой статьи. Рассчитывать на существенные сборы по этому налогу в будущем году при сохранении сложившейся конъюнктуры цен не стоит. Мы проанализировали вероятное выпадение доходов в 2009 году в процентах к доходной части региональных бюджетов на основе данных о чистой прибыли компаний рейтинга «Эксперт Урал-400» по итогам 2007 года, предположив, что в будущем году прибыль не получат компании черной и цветной металлургии, производители минудобрений, производители стройматериалов и строители и как минимум вдвое снизится прибыль в нефтегазовом секторе и нефтепереработке. Самое драматичное падение в этих условиях испытает бюджет Челябинской области (-20%), на 12-15% просядут бюджеты Свердловской и Оренбургской областей, на 4-5% — Удмуртии, Башкирии и Пермского края. Оценивать изменение доходной части Тюменской области мы не стали в силу запутанного порядка его формирования в рамках сложносоставного субъекта и неопределенности в части изменения нефтяных пошлин.

Надо понимать, что реальное падение I бюджетных доходов будет серьезнее, поскольку мы не учитывали падения поступлений по налогу на прибыль от множества других участников рынка и по налогу на доходы физических лиц, которое наверняка произойдет, пусть и не будет столь серьезным.

В условиях резкого сокращения бюджетных доходов большинство субъектов федерации будут вынуждены переключиться с задач развития на задачи латания социальных дыр в моногородах, избегая всплеска социальных проблем.

Урал: труба и киоски

До конца первого-второго кварталов будущего года мы будем жить в периоде неопределенности. Потом появятся более или менее внятные ориентиры цены денег, стоимости металлов и нефти, оценки горизонтов планирования (на сколько лет вперед можно заглядывать, планируя инвестиционные проекты). И тогда, по меткому выражению одного из уральских бизнесменов, «минигархи» достанут из кошелок свои заначки и снова начнут вкладывать их в экономику.

Уже сейчас ясно, что массовых сокращений в моногородах, скорее всего, не будет. Да, административно-управленческий и вспомогательный персонал промышленники сократят, но рабочих никто увольнять не станет. Массовое сокращение рабочих в Верхней Салде или в Краснотурьинске на следующий день приведет к пикетам, голодовкам и в конечном счете к социальному взрыву. И если уж в голодные 90-е металлургам платили копейки, но не увольняли, то уж сегодня никто не будет брать на себя такую ответственность. Другое дело областные центры. Но драматизировать проблемы уральских миллионников не стоит. Упадет цена ресурсов, цена аренды, стоимость рабочей силы, но спад деловой активности будет не таким уж сильным.

«Российская экономика — это труба, вокруг которой возникли сначала киоски, потом магазинчики, сейчас торговые центры начали расти. Но как только труба опустеет, все вокруг нее умрет» — примерно так пять лет назад рассуждал владелец уральского машиностроительного холдинга. Сегодня ситуация иная. Тот же Екатеринбург давным-давно превратился из индустриального центра советской эпохи в город, где доминирует новая экономика. С точки зрения производства товаров и услуг Екатеринбург — это заштатный городишко размером с Нижний Тагил, в два раза меньше Челябинска, Перми и Магнитогорска. 70% оборота города обеспечивают внутренний потребительский спрос и лишь 30% — производство. В Перми, Челябинске, Уфе, Тюмени и некоторых малых городах это соотношение составляет 50 на 50. И во всех этих городах главным демпфером спада будут многочисленные ориентированные на потребительский спрос малые и средние компании, имеющие подушку ликвидности для поддержания штанов, гибкость и звериное желание выжить. Они сожмутся в несколько раз, сократят персонал и издержки, но всеми силами постараются сохранить бизнес, чтобы быть готовыми к новому циклу подъема.

Юг: торговля в оковах

Специфика экономики Юга России — крайне высокая доля оптовой торговли. В выручке 250 крупнейших компаний Юга она занимает почти 30%. Торговля же, находящаяся в большей зависимости от кредита и скорости движения денег, больше всех и пострадала от текущего кризиса. Главная угроза — кризис неплатежей. В связи с этим в ближайшие месяцы оптовики будут заботиться не об увеличении объемов продаж, а о контроле рисков.

Даже у успешных торговцев ЮФО значительные проблемы. Несколько примеров. Металлосервисная компания «Инпром», готовившаяся к IРО, неудачно закупилась товаром перед самым обвалом цен на металлопродукцию. К ноябрьскому сроку выплаты по облигационному займу, где планировалось произвести досрочный выкуп части бумаг, компания пришла не в форме. От выплаты по займу «Инпром» спас только иск миноритария, оспаривающего решение совета директоров о досрочном выкупе, — видимо, он опасался, что взволнованные инвесторы могут предъявить к выкупу все, а это 2,3 млрд рублей. Арбитражный суд Ростовской области заморозил — и фактически сорвал — оферту до вынесения решения. Дело, однако, обернулось скандалом: фондовики подозревают, что таким образом был обкатан прецедентный вариант получения отсрочки по облигационным обязательствам.

В рейтинге крупнейших на Юге довольно много металлотрейдеров иного рода. Основным видом их деятельности долгое время был экспорт металлолома, а одним из главных источников дохода, как правило, выступал возвращаемый государством НДС. Нынешний кризис для них выглядит так: практически все игроки этого рынка сидят у своих забитых складов и не могут продать лом — никуда и ни по какой цене. И видимо, уже не смогут: недавно введенные экспортные пошлины фактически закрыли мировые рынки для местных трейдеров. Выживут в этой ситуации те, кто сам может его перерабатывать, как, например, группа МАИР, переключающая свой красно-сулинский «Стакс» на собственное сырье.

Кризис — только уже в большей степени мировой, а не собственно российский — наверняка негативно отразится на пуле оптовиков, торгующих сельхозпродукцией. Для ЮФО это весьма весомое направление. Компания «Югтранзитсервис», один из лидеров рейтинга крупнейших на Юге, кризиса уже не пережила. На волне падения мировых цен на сельхозпродукцию она почти прекратила операции, не решаясь продавать дешево купленное дорого зерно, и лишилась банковской поддержки. В результате «Югтранзитсервис» был приобретен за бесценок конкурентом — компанией ValarsGroup.

Отдельный разговор о рознице. Эксперты сходятся во мнении, что региональным сетям будет проще пережить кризис. Во-первых, они меньше зависят от банковских денег, чем федералы. Во-вторых, свои магазины они всегда открывали с гораздо большей осторожностью, просчитывая окупаемость каждого объекта. В-третьих, региональная розница, как правило, возникала на базе крупных оптовых компаний. В-четвертых, федералы выдавили региональных игроков в сегмент «магазинов у дома» и дискаунтеров — сегмент, который только выигрывает оттого, что потребители начинают экономить.

Юг: промышленность выигрывает

Несмотря на проблемы в ряде отраслей ситуация в промышленности почти нормальная. Значительные сокращения идут на предприятиях машиностроения. Тяжелее всего сейчас «ТагАЗу» — по данным администрации Таганрога, там из 8500 работников могут быть уволены 3000 — завод перешел на работу в две смены вместо трех. «Ростсельмаш» в ноябре сократил 800 из 7000 работников. В службе занятости Волгоградской области сообщают, что в 2008 году с промышленных предприятий региона будет высвобождено более 13 тыс. человек. Сравнительно уверенно чувствует себя оборонка: «Роствертол» успел получить многолетний заказ на перевооружение российских ВВС, а ТАНТК им. Бериева и «Тавиа», войдя в Объединенную авиастроительную корпорацию, могут спокойно осуществлять совместный проект по организации серийной сборки самолета-амфибии Бе-200.

В химической промышленности наблюдается процесс укрепления лидеров. Пока такие предприятия, как волгоградский «Химпром» и новочеркасский НЗСП, сокращают людей, «Еврохим», владеющий в регионе «Невинномысским азотом» и Белореченским заводом минудобрений, строит Гремячинский ГОК в Волгоградской области и заявляет о намерении воспользоваться кризисом для захвата значительной доли внутреннего рынка минеральных удобрений. Завод «Зиракс» заявляет о планах в 2009 году выводить на рынок новые продукты, проводить дополнительный набор сотрудников. Компания ждет роста производства на 15%. Ее страхуют заключенные контракты с основными потребителями — нефтегазодобывающими компаниями России, СНГ, Африки, Ближнего Востока.

Наибольший оптимизм сегодня в пищевой промышленности округа. Только в последний месяц прошла информация о том, что банки поддержали ряд крупных инвестпроектов. ВЭБ выделяет компании «Евродон» кредит на расширение производства индюшатины. «Ставропольский бройлер» договорился с Северо-Кавказским банком Сбербанка РФ о финансировании проектов строительства новых птичников и перерабатывающего комби¬ната в селе Благодатном. Общий объем финансирования может превысить 1 млрд рублей, сроки погашения кредитов — пять лет. Промсвязьбанк предоста¬вил Русско-Азиатской инвестиционной компании, контролирующей агрохолдинг «Кубань», кредит в размере 42,7 млн долларов на строительство завода по глубокой переработке сои в Усть-Лабинске. Компания «Нестле-Кубань» заявила о расширении фабрики: здесь будет создано производство сублимированного кофе. Цена проекта — около 220 млн долларов.

Падение цен на цемент в августе приблизительно на 30%, а затем и появившиеся прогнозы потребления на 2009 год, согласно которым оценочный уровень потребностей упал вдвое, ставят под вопрос не столько перспективы действующих предприятий, сколько планы создания новых цементных производств в ЮФО. На сегодня заявлено о создании новых предприятий суммарной мощностью около 10 млн тонн — это пятая часть объемов, потребляемых всей Россией, по подсчетам на этот год. Наверняка эти планы будут корректироваться. Однако некоторые предприятия ориентируются на перспективу нескольких лет — и признают свои планы правильными. Так, «Новоросцемент», несмотря на падение цен, намерен в ближайшие три года увеличить мощности на 2,2 млн и довести их до 6 млн тонн — у руководства предприятия нет никаких сомнений в том, что стране нужен цемент.

Сравнивая условия, в которых сейчас находятся промышленность и торговля, можно сказать, что в 2009 году роль промышленности в динамике развития экономики ЮФО возрастет.

Сибирь: ни лучше, ни хуже

В Сибирском регионе пока только сельское хозяйство не ощутило влияния новой экономической ситуации. Все остальные отрасли отреагировали резким сокращением расходов на инвестиционные программы, кадры, собственное развитие.

«Экономия» — любимое слово всех сибирских компаний. Стандартные методы сокращения расходов — сокращение штата, расходов на развитие и продвижение компаний, смена дорогого офиса на более дешевый и снижение уровня заработной платы — оказываются недостаточными. В ход пошли обязательства перед партнерами и переосмысление тех или иных сделок. В отдельных отраслях, в частности в машиностроении, сделки замораживаются до лучших времен.

Первые признаки кризисных явлений на промышленных предприятиях Сибири стали заметны в конце сентября — октябре. А к началу ноября уже стали очевидны накопившиеся в разных отраслях проблемы, связанные со снижением спроса и недостатком финансирования.

В Кемеровской области, например, была остановлена основная часть мощностей ОАО «Гурьевский металлургический завод» (ГМЗ, входит в холдинг «Эстар»). Как сообщают на предприятии, печь номер 2 остановлена на плановый ремонт, который продлится три-четыре месяца. Работникам, находящимся в простое, а это 650 человек, будет выплачиваться две трети тарифной ставки с районным коэффициентом.

Основным видом производства на ГМЗ является выпуск мелющих шаров для горно-обогатительной и цементной промышленности. Сокращение заказов на мелющие шары говорит о снижении выпуска продукции клиентами предприятия. Об этом свидетельствуют и цифры: внутреннее производство цемента по итогам сентября оказалось минимальным с 2005 года. В октябре падение продолжилось и составило, по данным Rusmet.ru, около 20% от уровня сентября.

Кемеровское ОАО «Кокс» (входит в Промышленно-металлургический холдинг) сократило в октябре объем производства на 30%. По словам управляющего директора «Кокса» Сергея Дьякова, для металлургов и, как следствие, для коксохимиков экономическая ситуация тоже обострилась в конце сентября — начале октября. В этот период резко сократился спрос на металл и, соответственно, на кокс. Предприятию не платили за отгруженную продукцию, оно столкнулось с острым дефицитом денежных средств. «В отличие от кризиса 1998 года, когда трудности были только на внутреннем рынке, а на экспорт продукция уходила стабильно, сегодня мы испытываем проблемы как на внутреннем, так и на внешнем рынках», — отмечает Сергей Дьяков.

ОАО «Кузнецкие ферросплавы» (Новокузнецк, Кемеровская область) в октябре сократило объем производства на 20%. Из-за снижения выпуска ферросплавов сокращаются объемы добычи кварцита в Антоновском рудоуправлении (филиал ОАО «Кузнецкие ферросплавы»). До конца года объемы добычи кварцита могут снизиться на 30%.

Впрочем, не все предприятия и компании сегодня прямо говорят о наличии проблем. О состоянии иных приходится догадываться по косвенным признакам. Так, в мэрии Красноярска сомневаются, что в будущем году крупнейшее градообразующее предприятие сможет аккуратно выполнять свои обязательства перед бюджетом (эти налоговые поступления до сих пор обеспечивают треть доходов города). Видимо, некоторые компании предпочитают не выносить сор из избы (в первую очередь сказанное касается ресурсодобывающих предприятий — они пока молчат), дабы не создавать панику. Другие рассчитывают на помощь властей и потому говорят о малейших нюансах финансовых проблем. Третьи уже не в состоянии контролировать ситуацию.

Сибирь: энергетика страхуется

Энергетики предпочли не просто выступить, а выступить консолидировано. Провели специальное совещание, а точнее, совместное заседание координационного совета по энергетике МА «Сибирское соглашение» и Сибирской энергетической ассоциации (СЭА), которое прошло при участии аппарата полномочного представителя президента России в СФО. Участники совещания подчеркнули, что многие старые проблемы сегодня обострились.

В частности, им вновь пришлось I вспомнить о задолженностях по платежам за потребляемую тепловую и электрическую энергию. Просроченная дебиторская задолженность по тепловой энергии по ТГК-12 и ТГК-13, например, I составляет 786,3 млн рублей.

Отдельные гарантирующие поставщики систематически не исполняют свои обязательства по расчетам на оптовом рынке электроэнергии и мощности (ОРЭМ). Особенно острая ситуация в Алтайском крае. Долг «Алтайэнергосбыта», и раньше не отличавшегося дисциплиной, перед генерирующими и сетевыми компаниями достиг 1 млрд рублей.

Впрочем, энергосбыты сами стали кредиторами промышленности. Дело в том, что за поставленную энергию гарантирующие поставщики рассчитываются с оптовым рынком в текущем месяце потребления. А потребители рассчитываются с ними в текущем месяце лишь частично, основная оплата производится в месяце, следующем за расчетным. Образующиеся кассовые разрывы ранее покрывались за счет краткосрочных кредитов. Но сейчас банки существенно увеличили процентные ставки либо просто отказали в финансировании. Это может привести к ситуации, когда энергосбыты окажутся не в состоянии исполнять обязательства на оптовом рынке энергии, и возникнет цепная реакция неплатежей.

Уже сейчас, считают представители энергокомпаний, под сомнением оказалась реализация всех заявленных ранее инвестиционных программ. Помимо сокращения объемов кредитных ресурсов и платежей со стороны потребителей началось падение рыночной капитализации энергокомпаний. Это влечет за собой невозможность размещения допэмиссий по приемлемой цене. С другой стороны, крупные потребители стали пересматривать планы, что чревато сокращением спроса на энергию. Соответственно, в скором времени произойдет падение интереса к вложениям в энергетику у ряда портфельных и стратегических инвесторов.

Таким образом, по словам Сергея Кожемяко, главы ТГК-11, в сложившихся условиях инвестпрограммы генерирующих компаний не могут быть выполнены в объемах и в сроки, указанные в договорах. В худшем случае это может привести к тому, что генкомпаниям придется выплачивать колоссальные штрафы (так, у ТГК-11 — 6 млрд), что приведет к их банкротству в 2011 году.

Сибирь: банки продолжают кредитовать

Из финансового сектора продолжает поступать информация о массовых сокращениях банковских служащих, правда, в основном в частном порядке. О сделках слияния-поглощения пока сведений нет, но есть основания предполагать, что в ближайшее время мы услышим о подобных шагах финансовых компаний.

Сибирские предприятия между тем, при необходимости, но теперь уже не очень злоупотребляя, продолжают кредитоваться в государственных и иностранных банках: ВЗСУ, Райффайзенбанк, ВТБ. ЗАО «Райффайзенбанк» открыл для ОАО «Кузбассэнерго» кредитную линию в размере 500 млн рублей сроком на два года. ВТБ предоставил финансирование «Евраз Групп» на общую сумму 10 млрд рублей сроком на один год. ВЗСУ открыл ОАО «Сибтрубопроводстрой» возобновляемую кредитную линию на сумму 100 млн рублей сроком на один год.

Сибирь: аграрный сектор в плюсе

Пожалуй, самая отрадная картина сегодня складывается в аграрном секторе. Связано это в большей степени с сезоном. Хозяйства собрали неплохой урожай. Ситуация на рынке зерна стабилизируется. В связи с проведением государственных интервенций наблюдается рост цен на зерновые. Минимальная зафиксированная на этой неделе стоимость пшеницы 3-го класса — 4,3 тыс. рублей за тонну, максимальная — 5 тыс. рублей, средняя стоимость за последнюю неделю выросла на 350 рублей за тонну. Это неплохо, по крайней мере, выше себестоимости продукции, хотя закупочные цены на зерновые в 1,7 раза меньше, чем в аналогичный период прошлого года. По предварительным данным, в Сибири собрано 15 млн тонн зерна.

В животноводстве наблюдается незначительное увеличение производства: 4-9% к уровню прошлого года по разным направлениям. Закупочные цены на молоко остаются на уровне прошлого года.

В целом есть ощущение, что кризис не столько грянул, сколько мужики перекреститься поспешили. Обильная информация о тенденциях мирового финансового рынка вкупе с опасением потерять бизнес, свои позиции на рынке спровоцировали компании в спешном порядке пересмотреть положение дел. За редким исключением каждый предпринял стандартные шаги по подготовке к предстоящим бедствиям. Это позволило сделать бизнес более эффективным и создать некий запас прочности.

Поволжье: опасные связи

Кризис ликвидности затронул все без исключения отрасли экономики Поволжья. Из-за сокращения объемов кредитования и снижения потребительской способности многие компании отказались от крупных инвестиционных проектов или отложили их на неопределенное время. Промышленные предприятия макрорегиона наращивают задолженность перед поставщиками сырья и комплектующих. Некоторые из них пережили технические дефолты по размещенным ранее облигационным займам. Практически во всех компаниях прошли или планируются сокращения штата и фонда заработной платы, людей отправляют в административные отпуска.

В такой ситуации особый интерес представляют машиностроение, нефтяная и нефтегазовая промышленность, которые являются основными отраслями экономики Поволжья. В рейтинге 400 крупнейших компаний макрорегиона, составленном аналитическим центром «Эксперт Волга» по итогам 2007 года, в топ-5 вошли два представителя машиностроения (АвтоВАЗ и КамАЗ) и три — нефтянки («Татнефть» и два предприятия «ЛУКойла»).

Поволжье: ведущие и ведомые

Темпы развития машиностроительнойотрасли Поволжья задают представители автопрома, прежде всего это АвтоВАЗ, КамАЗ и ГАЗ (они входят в первую тройку крупнейших поволжских машиностроительных компаний). Именно на них и пришелся первый удар. Из-за снижения покупательского спроса — со стороны как физических, так и юридических лиц — и возникшего дефицита оборотных средств ГАЗу пришлось пойти на приостановку конвейера, а ВАЗ и КамАЗ сократили рабочие смены.

У АвтоВАЗа положение уже выправляется. Во-первых, он получил от ВТБ «антикризисный» кредит в размере 4 млрд рублей и еще может получить около 13 млрд. Во-вторых, снизившаяся покупательная способность населения повышает привлекательность недорогих моделей этого предприятия. Плюс ко всему Москва обещает и дальше помогать отечественному автопроизводителю, в том числе за счет повышения пошлин на иномарки.

У ГАЗа и КамАЗа ситуация сложнее. Помощи от государства в виде финансовых вливаний они пока не получили, но самое главное — их рынки, очевидно, будут сужаться еще долго.

В нефтяной и нефтегазовой отрасли Поволжья ситуация более спокойная, хотя мировые цены на нефть существенно снизились. У нефтяных компаний (ПК) запас прочности довольно высокий. К тому же те, кто имеет свои НПЗ (в Поволжье это «Роснефть» и «ЛУКойл»), сместили центр прибыли на переработку, поскольку цены на бензин на внутреннем рынке остаются высокими. У крупнейшего нефтедобытчика Поволжья — «Татнефти» — своих НПЗ в России нет (перерабатывающий комплекс только строится в Нижнекамске), но эта компания всегда может рассчитывать на поддержку экономически успешной Республики Татарстан.

Тем не менее нефтяники также были вынуждены скорректировать свои программы развития, планы геолого-разведочных и буровых работ. Об этом свидетельствуют новости, приходящие из сервисных компаний, — из-за снижения заказов от НК некоторые из них вынуждены сокращать штат.

Поволжье: спасли всем миром

Банковскому сектору Поволжья удалось избежать больших проблем, хотя в октябре сложилась непростая ситуация. Паника населения из-за опасений обесценивания рубля и банкротства банков спровоцировала отток вкладов. Положение усугублялось сокращением межбанковского рынка. Но этот удар финансовые институты Поволжья в подавляющем большинстве выдержали.

Сейчас в банковском секторе ПФО есть признаки стабилизации — деньги вкладчиков постепенно возвращаются. Банкиры настроены оптимистично и прогнозируют, что рост вкладов продолжится.

В столь мирном исходе дела существенную роль, как нам кажется, сыграла сбалансированная политика поволжских банков — они в большинстве своем работают и с частными лицами, и с корпоративными клиентами. В этом макрорегионе акцент на рознице делают единицы, и именно они наиболее серьезно пострадали от кризиса — как, например, банки «Потенциал» (сейчас проводится его са-1 нация) и Юнитбанк (отозвана лицензия) из Самарской области.

Правда, оттого что банки выдержали I отток средств населения, предприятиям из других секторов пока ни горячо, ни холодно. Проблемы межбанковского кредитования сохраняются, соответственно, региональные финансовые организации I не могут в прежних объемах выдавать | кредиты предприятиям.

Поволжье: купи-продай

Некоторые поволжские предприниматели, испытывающие дефицит оборотных средств, уже начали избавляться от профильного и непрофильного бизнеса, на рынке прошли первые сделки по слиянию-поглощению, спровоцированные кризисом. Так, известный самарский бизнесмен Андрей Ищук продал свой холдинг «ВБМ-Групп», основу которого составляли предприятия, выпускающие буровые долота. Нижегородский производитель БОПП-пленки «Биаксплен» купил у газового холдинга «НоваТЭК» предприятие, занимающееся выпуском этой продукции в Ново-куйбышевске (Самарская область) — «НоваТЭК-Полимер».

На финансовом рынке тоже интересно: поволжские банки, например, осваивают новую для себя нишу — санацию проблемных кредитных учреждений. Так, самарский банк «Солидарность» сейчас занимается упомянутой санацией «Потенциала»: по трехстороннему соглашению, заключенному между обоими банками и АСВ, «Солидарность» получила контроль над «Потенциалом». К слову, владельцы «Солидарности» еще совсем недавно сами хотели свой актив продать, но потом передумали, видимо, из-за снижения рыночной стоимости банка.

Интерес к процедуре санации недавно проявил и другой самарский финансовый институт — Первобанк. Он аккредитовался при АСВ и хочет стать одной из уполномоченных структур, через которые агентство будет выплачивать страховое возмещение и проводить расчеты с кредиторами первой очереди обанкротившихся банков.

Северо-Запад: зона бездействия

Регионы Северо-Запада России не выработали единой стратегии в борьбе против кризиса, что вполне объяснимо — округ очень неоднороден по своему экономическому потенциалу.

Петербург, поначалу словно не замечавший финансового кризиса, признал очевидное и уже принимает меры по минимизации последствий. Губернатор Валентина Матвиенко заявила, что недавно сверстанный городской бюджет на 2009 год будет скорректирован и станет бездефицитным, «чтобы потом болезненно не сокращать расходы».

Первоначальный вариант предполагал, что дефицит бюджета составит 20,1 млрд рублей, или 5% от доходов. Ко второму чтению бюджета депутатами Законодательного собрания секвестирование стало более кардинальным. Доходы и расходы бюджета по сравнению с первым чтением уменьшены на 25,8 млрд рублей.

Прогноз налоговых поступлений снижен на 9% по сравнению с бюджетом, представленным к первому чтению. Самые значительные недопоступления — порядка 22% — ожидаются от налога на прибыль, а он является наиболее «доходоемким» в городском бюджете: на его долю приходится 34,5% всех поступлений.

Расходы адресной инвестиционной программы будут сокращены на 10,9 млрд рублей. «Мы переносим средства и реализацию программ на более поздние сроки», — говорит вице-губернатор Петербурга Михаил Осеевский, уточняя: несмотря на сокращение расходов по адресной инвестиционной программе, ее объемы все равно остаются выше, чем в 2008 году.

В числе проектов, частично попавших «под нож», строительство взлетно-посадочной полосы аэропорта Пулково (расходы по этой статье урезаны на 894 млн рублей), Фрунзенского радиуса метрополитена (999,6 млн рублей), приобретение автобусов, трамваев и троллейбусов (965 млн рублей). Полностью заморожены проекты, к реализации которых город еще не приступал, начало их финансирования было запланировано как раз на будущий год. Это, например, «Надземный экспресс» и «Орловский тоннель». «Поскольку сейчас нет конкретных проектов, то и расходы на них не запланированы, но в случае если проекты будут представлены мы вернемся к данному вопросу», — пояснил Осеевский.

При этом вице-губернатор весьма спокойно оценивает текущую экономическую ситуацию в Петербурге. В банковской сфере пока не отмечено никаких серьезных изменений. По состоянию на 1 ноября этого года активы банков уменьшились месяц всего на 1%. В городе не зафиксировано существенного сокращения рабочих мест. Наоборот, Петербургу не хватает более 70 тыс. квалифицированных специалистов. В основном пустуют рабочие вакансии.

Компания «Силовые машины», входящая в холдинг «Северсталь» Алексея Мордашова, официально объявила о намерении сократить менеджмент в первой половине 2009 года. При этом на предприятии подчеркивается, что подобные меры коснутся только административных кадров. Рабочих в 2009 году предполагается набрать около тысячи человек, также вакантны ставки примерно 200 конструкторов и сервис-инженеров.

Северо-Запад: в развитие верят не все

Губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков демонстрирует завидный оптимизм. После кризиса, после депрессии, подчеркивает губернатор, наступает период развития, а потому в качестве одной из первоочередных мер предлагает создать в учебных заведениях Ленобласти условия для переподготовки специалистов: туда предполагается направлять тех, кто подпадет под сокращение.

Однако оптимизма главы региона местные бизнесмены не разделяют и затягивают пояса. Наиболее сложная ситуация в поселке Пикалево, где производство сокращают все три местных завода, и в Гатчине, где с проблемой неплатежей столкнулся недавно построенный молочный завод «Галактика».

Примерно на 170 млн рублей сократится расходная часть вологодского городского бюджета 2008 года. Как говорит глава Вологды Евгений Шулепов, экономить планируется прежде всего на благоустройстве города. По словам Шулепова, бюджет на следующий год будет «бюджетом выживания», на данном этапе в нем запланирована заработная плата, налоги на заработную плату и коммунальные затраты.

Правительство Калининградской области основную ставку сделало на привлечение иностранных инвестиций и убеждено, что их резкого снижения не будет. «Рентабельность бизнеса в этом российском регионе составляет сегодня от 30 до 60 процентов, что в десять раз выше, чем в Европе. Из-за кризиса она может снизиться до 10-25 процентов, но это тоже очень выгодно для западных капиталовложений», — подтверждает представитель региональной Ассоциации иностранных инвесторов, директор компании «Лендис-трейдинг» Эндрю Келлер.

Лихорадит сектор сетевой торговли, тесно связанный с банковским финансированием. Калининградский ритейлер «Вестер» заморозил все новые проекты. Правда, как подчеркивают в компании, речь идет пока только о тех, которые планировалось финансировать в будущем. Текущие же проекты продолжают реализовываться.

Патовая ситуация складывается в Карелии, где ОАО «Сегежский ЦБК», одно из крупнейших предприятий региона, более чем на треть свернуло производство бумажных мешков. Выручка от реализации продукции во втором квартале по сравнению с аналогичным периодом прошлого года снизилась на 24%.

Падение спроса на мешки объясняют на комбинате ипотечным кризисом в США — снижение потребности в стройматериалах влечет за собой и снижение потребности в упаковке для них. Сегежский ЦБК является вторым в мире производителем мешочной бумаги (около 60% его продукции идет на экспорт), и потому он весьма зависим от внешнего рынка. Вынужденное снижение объемов на ЦБК может негативно сказаться на ситуации в городе, коммунальная жизнь которого полностью зависит от этого градообразующего предприятия.

Руководство комбината сознает, что в ближайшее время потребление мешочной тары не вырастет, и уже подготовило пакет мер. Каких именно, на предприятии не афишируют, однако уточняют, что готовится частичное перепрофилирование производства. На эти намеки глава Карелии Сергей Катанандов отреагировал заявлением, что правительство республики не допустит ухудшения социальных условий для сотрудников карельских предприятий. «Собственники предприятий, расположенных на нашей территории, принимают в Москве или Петербурге решение о сокращении расходов, даже не поставив в известность правительство Карелии. Это неправильно, и мы будем добиваться сохранения прежних условий труда», — заявил он.

Как нам кажется, регион в целом кризис будет переживать тяжело, так как в нем нет ни сплоченной бизнес-элиты, ни административного понимания того, во что хотелось бы превратить Северо-Запад в будущем.