Эссе на тему: "Логические и риторические аспекты судебного решения: дело Маркина"

Решения Конституционного суда как гаранта основного закона зачастую оказываются в центре внимания юристов, политиков и СМИ. Так, совсем недавно нашумевшее «дело Константина Маркина» вызвало огромный общественный и политический резонанс. Рассматривали и высказывались по поводу логических и риторических аспектов данного дела председатель КС Валерий Зорькин, и его заместитель Сергей Маврин.
В данном эссе рассмотрим ситуацию сложившуюся вокруг этого дела. капитан российской армии после развода с женой попытался уйти в отпуск по уходу за новорожденным ребенком, однако как командование части, так и военные суды отказали ему в этом праве, ведь закон четко предписывает, что такой отпуск полагается только женщинам-военнослужащим.
Константин Маркин, посчитав свои права нарушенными, обратился в Конституционный суд с просьбой признать противоречащими Конституции положения ФЗ «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» и ФЗ «О статусе военнослужащих», не относящие отцов малолетних детей, проходящих военную службу по контракту, к кругу лиц, имеющих право на получение пособия; а также пункты Положения о порядке прохождения военной службы и Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей, не предусматривающие предоставление отпуска военнослужащему-мужчине по уходу за малолетним ребенком.
Получается, что военнослужащим мужского пола попросту невозможно совместить исполнение служебных обязанностей и уход за малолетними детьми. Казалось бы, дискриминация налицо, а вместе с тем и нарушение основных конституционных принципов — права на заботу о детях и их воспитание, равенства прав и свобод человека и гражданина, а также равноправия мужчин и женщин.
Конституционный суд же посчитал иначе, обосновав свою позицию тем, что, поступая на военную службу, гражданин добровольно приступает к осуществлению деятельности, занятие которой предполагает наличие определенных ограничений прав и свобод. Соответственно, отсутствие у отцов-военнослужащих права на предоставление им отпуска по уходу за ребенком и на выплату пособия обусловлено спецификой правового статуса военнослужащих. Наличие же такого права у военнослужащих женского пола связано с ограниченным участием женщин в осуществлении военной службы, а также социальной ролью женщины в обществе, что, по мнению КС, не может расцениваться как дискриминация.
Конституционный суд в определении № 187-О-О от 15 января 2009 года пояснил что права Маркина не нарушены и ранее вынесенное решение не идет в разрез с конституцией. На основании этого истец подал жалобу в ЕСПЧ, так как не был согласен с решением.
ЕСПЧ в деле Маркина увидел нарушение Российской Федерацией ст. 8 («право на частную жизнь») и ст. 14 («запрет дискриминации») Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
22 марта 2012 года, Большая палата Страсбургского суда оставила решение без изменения, отклонив возражения России и присудив Маркину дополнительную компенсацию за моральный ущерб.
В силу того, что постановления Европейского суда по правам человека являются основанием для пересмотра дела по новым обстоятельствам по российскому процессуальному законодательству, Маркин незамедлительно подал ходатайство о пересмотре своего дела в соответствующий российский суд. Тут-то и возникла патовая ситуация: суды не решились самостоятельно определить, чьей позиции — КС или ЕПСЧ — следовать, и обратились за разъяснениями опять же в Конституционный суд РФ (кстати, необходимо отметить, что отныне судам прямо предписано обращаться в Конституционный суд за окончательным решением в случаях, когда постановление ЕСПЧ невозможно исполнить в рамках действующего российского законодательства. 
Конституционный суд ответил на такой вопрос положительно в своем постановлении № 27-П от 6 декабря 2013 года, ставшем на данный момент финальной точкой в «деле Маркина». Интересно то, что сразу после рассмотрения дела Маркина в Страсбурге, но еще до решающего постановления КС, Сергей Маврин уточнил, что российским органом конституционного контроля рассматривалась не конституционность самой нормы об отказе военнослужащему-мужчине в предоставлении отпуска по уходу за ребенком, а лишь конкретная «весьма оригинальная» ситуация Маркина, «характеризующаяся тем, что в действительности он получил не только отпуск по уходу за ребенком до трех лет, но и денежное вспомоществование, превосходящее в 9 с лишним раз размер того пособия, которое причиталось бы к выплате в той же ситуации женщине-военнослужащей» .
«В конкретной ситуации Маркина, по словам Сергея Маврина, «приходится прийти к единственно возможному в данном случае выводу о том, что, учитывая свою ответственность перед настоящим и будущими поколениями россиян, отечественный законодатель не в состоянии, не нарушая Конституцию своей страны, имплементировать в ее правовую систему меры, вытекающие из решения ЕСПЧ по делу Маркина» [7], то есть решение ЕСПЧ неисполнимо с точки зрения обеспечения благополучия Российской Федерации, к чему в итоге и пришел Конституционный суд в постановлении от 6 декабря 2013 года № 27-П».
В итоге можно подчеркнуть, что исходя из конституционных требований, российскому законодателю надлежит, в первую очередь, руководствоваться Конституцией и основанными на ней решениями Конституционного суда. Следовательно, именно решение Конституционного суда обладает высшей силой в соотношении с решением ЕСПЧ, что, по сути, в очередной раз доказывает, что Российская Федерация способна отказаться от «советского» постулата примата международного права и настаивать на незыблемости и защите именно положений Конституции.
В данном эссе, я подробно рассмотрю схему атаки между аргументами в деле Маркина.


Разберем подробно все аргументы, отраженные на схеме.
Значимые аргументы КС состоят в следующем:
КС1. Военная служба осуществляется в публичных интересах, поэтому ограничения прав и свобод военнослужащих, связанные с реализацией ими задач по обеспечению безопасности и защиты Отечества оправданы. Родительский отпуск не предоставляется военнослужащим мужчинам, по-скольки это, особенно в случае массовой реализации такого права, может помешать эффективной деятельности военнослужащих и нанести урон публичному интересу.
КС2.Добровольно поступая навоенную службу, гражданин, тем самым, соглашается на предусмотренные законом ограничения своих прав свобод.
КС3 . Военнослужащий-мужчина, проходящий службу по контракту, в особых обстоятельствах имеет право на однократный отпуск продолжительностью до трёх месяцев, а также на досрочное увольнение с военной службы (расторжение контракта).
КС4 . Предоставление родительского отпуска военнослужащим женщинам допустимо, поскольку женщины ограниченно участвуют в осуществлении военной службы.
КС5 . Предоставление такого отпуска военнослужащим-женщинам связано с «особой связанной с материнством социальной роли женщины в обществе».
Аргументы Первой секции ЕСПЧ
ПС*. Права Маркина фактически были нарушены, он испытал на себе негативные последствия несовершенства законодательства и имеет статус жертвы.
ПС**. Жалоба Маркина приемлема, поднятая проблема не является изолированным случаем, а имеет системный характер.
ПС1 . Ответ на КС5 . В том, что касается родительского отпуска, а не отпуска по беременности и родам, оба родителя находятся в равном положении. Ссылка на традиционное восприятие женщин как главных воспитателей детей не может служить достаточным основанием для лишения отцов права на родительский отпуск. РФ не представила убедительных данных или весомых причин для указанной дискриминации. Довод КС основан на «гендерных предрассудках».
ПС2 . Ответ на КС2 . При вступлении на военную службу военнослужащие не отказываются от своего права на правовую защиту на основании Конвенции.
ПС3 . Ответ на КС1 . Ограничения на семейную и личную жизнь военнослужащих, в отличие от иных ограничений их прав и свобод, не могут приводить к лишению смысла осуществления ими прав на уважение их частной и семейной жизни. Ссылка на угрозу для публичного интереса требует подтверждения примерами. Различие прав мужчин и женщин военнослужащих в вопросе о предоставлении отпуска по уходу за ребёнком должно иметь серьёзные причины, в частности, нужно оценить соразмерность ограничения и цели. По данному случаю нет конкретных доказательств угрозе публичному интересу, экспертных заключений, статистических исследований числа военнослужащих, которые могут обратиться за подобным отпуском.
ПС4 . Ответ на КС4 . Аргумент лишён убедительности в части, касающейся отпуска по уходу за ребёнком.
ПС5 . Ответ на КС3 . Суд «особенно поражён» указанием КС на возможность для мужчин-военнослужащих в рассматриваемых обстоятельствах добровольно уволиться с военной службы. Перенос навыков и опыта военной службы в гражданскую жизнь проблематичен, увольнение будет результатом серьёзного выбора, который встанет перед мужчиной-военнослужащим, но не перед женщиной.
Отдельно стоит уделить внимание особому мнение судьи ЕСПЧ Анатолия Ковлера:
АК1 . Есть сомнения в статусе жертвы заявителя, поскольку фактически права его были восстановлены, а при слушании дела в Пушкинском гарнизонном военном суде Маркин не смог доказать, что он один осуществляет уход за детьми.
АК2 . Не ясно, равнозначно ли предпочтительное право военнослужащих-женщин на родительский отпуск дискриминации военнослужащих-мужчин, не имеющих такого права. Нет ли здесь позитивной дискриминации?
АК3 . Аргумент КС1 более реалистичен, чем возражения на него со стороны ЕСПЧ, и даёт разумное и объективное обоснование существующему различию в положении между мужчинами и женщинами военнослужащими. АК4 . Аргумент КС4 отражает «выбор определённого курса действий», мотивированный аргументом КС5 и связанный с лучшим знанием национальными властями потребностей своего общества.
АК5 . Верен и аргумент КС2 , подтверждаемый прецедентом их практики ЕСПЧ.
Так же на схеме отражены аргументы из статьи Председателя КС В.Д. Зорькина «Предел уступчивости», опубликованная в «Российской газете» 29 октября 2010 г. Статья содержит три сорта аргументов, цели которых различны. Лишь один аргумент связан с предметом дела Маркина, одиннадцать посвящены дискредитации ЕСПЧ, наконец, пять аргументов обосновывают высший статус КС, его независимость от ЕСПЧ и верховенство Конституции РФ по отношению Европейской Конвенции.
ВЗ1.1. Отвергнутые ЕСПЧ доводы КС относительно особой роли материнства на самом деле соответствуют «результатам современных научных исследований в области педиатрии, детской психологии».
ВЗ2.1. (Намёк). Кризис 2008 г. показал, что «ускоренная глобализация» амбивалентна и не является «панацеей от бед человечества». Кое-кто, однако, «закусил удила» и стремится реализовать проект ускоренной глобализации любой ценой.
ВЗ2.2. (Намёк). В юридической сфере «отрыв общих рассуждений от практики порождает спекулятивность».
ВЗ2.3. До дела Маркина ЕСПЧ никогда не принимал решений, из которых бы следовало, что позиция КС расходится с Конвенцией.
ВЗ2.4. Рекомендовав, «а фактически — указав» государству-ответчику на необходимость внесения изменений в законодательство, ЕСПЧ в нарушение Конвенции вторгся «в сферу национального суверенитета» и вышел за пределы своей компетенции. Поскольку вопрос уже был решён КС, то такое решение ЕСПЧ едва ли подлежит исполнению.
ВЗ2.5. Национальные власти лучше знают своё общество и его потребности, вследствие чего занимают приоритетное положение, в отличие от международных судов, в оценке того, что есть публичный интерес.
ВЗ2.6. (Намёк). Не имея прямых прецедентных решений по делу Маркина, ЕСПЧ использовал правовую позицию по делу, касавшемуся увольнения из вооруженных сил гомосексуалистов.
ВЗ2.7. (Намёк) «”Увлеченность” современных европейских юристов защитой прав и свобод лиц с нетрадиционной ориентацией приобрела гротескные формы». И «этот гротеск может переродиться и в трагедию, как это недавно произошло в Сербии, когда неприятие гей-парада в традиционно православной стране вылилось в массовые беспорядки».
ВЗ2.8. (Намёк) Такие решения провоцируют активность меньшинств действовать вразрез с «культурным кодом». «Как оценивать недавнее решение Европейского суда о неправомерности запрета гей-парадов в Москве? Не приведет ли это к повторению событий по сербскому сценарию уже в России?»
ВЗ2.9. (Намёк) ЕСПЧ «через несколько лет «раздумий» вдруг взял в производство жалобу “объединенной оппозиции”, которая ставит под сомнение итоги выборов в Государственную Думу в 2003 г.»... «Представим, что Европейский суд удовлетворит жалобу ... Не будет ли такое решение использоваться для раскачивания российского общества по сценариям оранжевых, тюльпановых и прочих конструируемых “революций”? И будет ли это способствовать укреплению процесса, в котором, как никогда за последние годы, конструктивно выстраиваются отношения руководства России с лидерами ведущих европейских государств?»
ВЗ2.10. (Намёк) «... нам навязывают внешнее “дирижирование” правовой ситуацией в стране, ... игнорируя историческую, культурную, социальную ситуацию ...».
ВЗ2.11. Европейскую конвенцию нужно защищать от «неадекватных, сомнительных решений».
ВЗ3.1. Россия успешно сотрудничает с ЕСПЧ, стремясь разумно «сопрягать наднациональное и национальное». Мы адекватно реа гируем, когда ЕСПЧ указывает на недочёты в национальном законодательстве.
ВЗ3.2. КС выступает в роли посредника, адаптирующего решения ЕСПЧ к внутренней юридической и административной практике.
ВЗ3.3. Основываясь на прецеденте, созданном Конституционным судом ФРГ по делу Гёргюлю, Россия имеет право в порядке исключения не соблюдать право международных договоров, если это «является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов».
ВЗ3.4. Конвенция — часть правовой системы РФ, но она не может быть выше Конституции. Поэтому толкование, данное по тому или иному вопросу КС, не может быть преодолено ЕСПЧ.
ВЗ3.5. Этим прецедентом нужно пользоваться «предельно тактично, умно и уступчиво». Пределы уступчивости — это защита суверенитета национальных институтов и национальных интересов (все цитаты см. [Зорькин, 2010]).
«Обращает на себя внимание то обстоятельство, что по содержанию дела Маркина представлен лишь один аргумент — ВД1.1, повторяющий КС5 . Основное содержание статьи представлено в положениях ВЗ2.1–ВЗ2.11, цель которых состоит в том, чтобы выставить ЕСПЧ в целом как враждебную по отношению к России инстанцию, которая, после многих лет хороших отношений (ВЗ2.3) внезапно обнаружила приверженность идеологии ускоренной глобализации (ВЗ2.1), абстрактному нормоконтролю (ВЗ2.2), а также пренебрежение (ВЗ2.4), безответственность (ВЗ2.7, ВЗ2.11) и некомпетентность (ВЗ2.5, ВЗ2.11). На мотивы этой враждебности даются недвусмысленные намёки, так что у читателя статьи В.Д. Зорькина должно возникнуть впечатление, что ЕПСЧ способствует распространению гомосексуализма (ВЗ2.7), стремится подорвать традиционные для России ценности (ВЗ2.8), негативно повлиять на правовую ситуацию в ней (ВЗ2.10), расстроить сотрудничество страны с другими странами Европы (ВЗ2.9) и, в итоге, спровоцировать смену политического режима (ВЗ2.9). Совокупность значимых риторических концептов, которые используются в аргументах, направленных на дискредитацию ЕСПЧ, принадлежит к дискурсу политических групп, противодействующих вестернизации России. К числу концептов с положительной оценкой относятся «суверенитет», «национальный интерес», «культурный код», к числу концептов с отрицательной оценкой — «глобализация», «права меньшинств», «гомосексуализм», «оппозиция», «цветная революция», «дирижирование». Сами по себе приведённые концепты нейтраль- 443 Глава V ны, но в контексте конкретной политико-идеологической установки к ним добавляется характерный для неё оценочный компонент. Конкурирующие идеологии используют иную систему смысловых единиц, также превращая нейтральное в оценочное, а группа, которая первой включила некоторый концепт в свой дискурс, использует его фактически монопольно. Стиль аргументов ВЗ2.1–ВЗ2.11 соответствует цели публичного изобличения (с элементами денунсиации) политико-идеологического противника перед сочувствующей аудиторией. Что касается аргументов третьей группы, то они политически нейтральны и открывают поднятую делом Маркина дискуссию о том, как должны разрешаться правовые коллизии, возникающие между ЕСПЧ и высшими судебными инстанциями государств — участников Конвенции.»
На мой взгляд привела все логические и риторические аспекты в деле Маркина.
Так же рассмотрим Дело Маркина с точки зрения Формула баланса Р. Алекси.
Право гражданина Маркина на отпуск по уходу за ребенком WГУ:
Сообразность: Абстрактный вес АГУ = 1 Незначительно
Необходимость: Интенсивность вмешательства ИГУ = 3 Серьезно
Пропорциональность: Важность удовлетворения принципа ВГУ = 3 Серьезно
Право народа РФ (граждане РФ +) на равноправие между мужчиной и женщиной
Сообразность: Абстрактный вес АОЗ= 3 Серьезно
Необходимость: Интенсивность вмешательства ИОЗ = 1 Незначительно
Пропорциональность: Важность удовлетворения принципа ВОЗ = 1 Серьезно
WГУ\ WОЗ = АГУ * ИГУ * ВГУ \ АОЗ * ИОЗ * ВОЗ = 1 * 3 * 3 \ 3 * 1 * 1 = 3