Проблемные аспекты назначения наказаний по делам об административных правонарушениях и меры по их нивелированию

Аннотация: в статье выявляются пробелы и недочеты действующего законодательства Российской Федерации об административных правонарушениях в аспекте назначения наказаний, создающих лазейки для злоупотребления компетенцией правоприменителя и порождающих коррупционные явления.
Разрабатываются рекомендации по преодолению выявленных проблем и оптимизации практики правоприменения.
Ключевые слова: Кодекс РФ об административных правонарушениях, административное наказание, индивидуализация, усмотрение правоприменителя, коррупционный риск.
Неоспорима исключительная значимость обоснованного выбора и последующего назначения административного наказания лицу, совершившему административное правонарушение, в свете практического решения задач законодательства об административном правонарушении в виде всемерной защиты и охраны законных прав, свобод и интересов от административных правонарушений в комплексе с их эффективной превенцией.
Следует отметить, что, несмотря на обширную нормативную базу, посвященную порядку назначения административных наказаний и факторам, учет которых императивен, равно как длительную практику правоприменения, явственно проявляет себя спектр проблемных вопросов, которые в целом можно свести к началам справедливости наказания и необходимости индивидуализированного подхода к его назначению. Если избрать несколько идеализированный подход, любой вид ответственности, включая санкции в сфере административных правонарушений, должен органично балансировать между рядом целевых установок: соблюдение законных интересов пострадавшей стороны, индивидуальная превенция последующего противоправного поведения лица, привлекаемого к ответственности, а также общая профилактика административных правонарушений данного вида. На сегодняшний день решение данной задачи де-факто отнесено на усмотрение судей, органов и должностных лиц, в компетенцию которых входит рассмотрение дел об административных правонарушениях [1, с.37].
Как видится, это вполне логично, поскольку каждый отдельный случай, ставший предметом рассмотрения в рамках производства по делу об административном правонарушении, несмотря на ряд типичных признаков, характеризуется конкретными индивидуальными условиями, которые должны быть приняты во внимание в рамках решения вопроса об определении соответствующей меры ответственности. Этим обстоятельством можно объяснить наличие в российском законодательстве об административных правонарушениях множества положений, где назначение наказания предполагает установление его высшего и низшего пределов [2, с. 129].
С позиции теории подобная модель вполне обоснована, однако в разрезе практики она порождает ряд неблагоприятных последствий, как в области удовлетворенности принимаемыми решениями законопослушных граждан, так и в аспекте формирования благоприятной среды для коррупции. В этом отношении следует отметить некоторую противоречивость подхода законодателя к установлению соответствующих пределов назначения административного наказания. Ряд ситуаций, как представляется, характеризуется необоснованным установлением санкций в безальтернативном порядке. Наиболее широко подобный подход можно наблюдать в рамках правонарушений в сфере дорожного движения.
В данном случае сомнительна возможность обоснованной и справедливой индивидуализации наказания, поскольку фиксированный размер штрафной санкции блокирует возможность учета личности правонарушителя, его имущественного положения, а также, что особенно важно, обстоятельств, смягчающих или отягчающих административную ответственность. К слову, даже часто практикуемое установление минимального и максимального размера административного наказания воспринимается как нечто формальное, поскольку разрыв между ними минимален и априори недостаточен для полноценной индивидуализации наказания.
Также непонятна причина, почему законодатель нередко для практически идентичных по своей общественной опасности деяний предусмотрел диаметрально разные административные наказания. К примеру, речь идет о наказании за управление транспортным средством без соответствующих правоустанавливающих документов, которое состоит в предупреждении либо наложении административного штрафа в размере пятисот рублей, в то время как за передачу управления транспортным средством лицу, у которого при себе нет документов на право управления им, уже предусмотрен безальтернативный штраф в размере трех тысяч рублей [3, с.84]. Такой подход мог бы быть признан приемлемым в случае передачи управления транспортным средством лицу, которое вообще не имеет такого права – в данном же случае речь идет об отсутствии «при себе» документов, которые бы подтвердили указанное право.
Проблематично уяснение логики законодателя также при сопоставлении анализируемого деяния с более иными, более опасными составами административных правонарушений, к примеру, когда лицо управляет транспортным средством с заведомо неисправной тормозной системой, рулевым управлением или сцепным устройством, что влечет наложение административного штрафа в размере всего лишь пятисот рублей.
Также может быть приведен иллюстративный пример, когда водитель, превышая разрешенную в населенном пункте скорость движения в два раза и тем самым ставя в опасность жизнь окружающих, подвергается гораздо менее строгому наказанию по сравнению с лицом, которое управляет транспортным средством с незаконно установленным опознавательным фонарем легкового такси, влекущим наложение строго фиксированного штрафа в размере пяти тысяч рублей, сопровождающего конфискационными мерами в отношении предмета административного правонарушения. И таких ситуаций, где налицо необоснованное установление административных санкций, можно привести немало.
Также в литературе отмечается дефективность наличествующей правовой регламентации в аспекте альтернативного назначения нескольких разнородных наказаний за одни и те же деяния, где сама возможность выбора конкретного наказания трактуется как коррупционный фактор. Например, если водитель в нарушение Правил дорожного движения, оставил место дорожно-транспортного происшествия, будучи его участником, он может быть лишен права управления транспортными средствами на срок от одного года до полутора лет либо подвергнут административному аресту на срок до пятнадцати суток. В подобной ситуации вполне предсказуемо намерение «убедить судью» избрать арест, к примеру, длительностью до двух суток. И в данном случае назначение такого наказания не будет противоречить нормативным требованиям.
Усугубляет ситуацию частое установление альтернативной подведомственности применительно к ряду административных правонарушений. Так, в положениях ст. 12.21.1 КоАП РФ дифференцированно предусмотрена ответственность за разнородные нарушения правил перевозки крупногабаритных и тяжеловесных грузов в форме штрафа либо лишения права управления транспортными средствами. При этом далее указано, что рассмотрение дел о подобных административных правонарушениях отнесено к компетенции судьи в случае передачи материалов со стороны соответствующего должностного лица. Как итог, ответственность правонарушителя может быть ограничена штрафной санкцией при достижении консенсуса с должностным лицом органа внутренних дел о непередаче материалов дела судье, либо сведена к попыткам решения вопроса с судьей об избежании угрозы лишения права управления транспортным средством [4, c. 91].
Пренебрежение законодателя в аспекте внедрения однозначных критериев выбора того или иного альтернативного вида административного наказания порождает «законный произвол», который может быть допущен уполномоченным должностным лицом или судьей. Хотя закон содержит указание на учет при назначении санкции характера совершенного административного правонарушения, личностных характеристик виновного, его имущественного положения, обстоятельств, смягчающих и отягчающих административную ответственность, однако он умалчивает о том, каким образом и в какой мере они должны быть приняты во внимание при выборе вида и размера конкретного административного наказания.
В ряде стран практикуется внедрение в закон положений, которые устанавливают жесткую взаимосвязь между размером назначаемого штрафа и наличием конкретных смягчающих обстоятельств. В России в данном отношении показателен пример внесенного в Государственную думу проекта Общей части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в рамках которого предпринималась попытка дифференцировать размеры административных наказаний исходя из конкретных обстоятельств [5].
Вместе с тем, представляется, нивелирование данной проблемы возможно лишь путем кардинальной трансформации принципов назначения административного наказания, где главный акцент должен быть поставлен на отказе от возможности своевольного усмотрения в вопросе выбора вида и размера наказания судьями и должностными лицами, к компетенции которых отнесено рассмотрение дел об административных правонарушениях. Закон должен содержать четкое указание на конкретную меру наказания, назначаемого в том или ином случае, а фактор индивидуализации должен быть обусловлен не усмотрением рассматривающего дело лица, а исключительно совокупностью выявленных отягчающих и смягчающих обстоятельств, при этом каждое такое обстоятельство должно сопровождаться нормативным закреплением соответствующего коэффициента, влияющего на базовый размер наказания. При этом видится обоснованной идея максимального расширения перечня таких факторов в целях ухода от излишне абстрактных категорий как личность виновного, его имущественное положение.
Помимо прочего, на современном этапе очевидна потребность в индивидуализированном подходе к лицам с очень высокими доходами, поскольку даже максимально возможный размер административного штрафа для них зачастую абсолютно индифферентен, что блокирует реализацию функции индивидуальной превенции административных правонарушений. Представляется, что вполне справедливым выходом из сложившейся ситуации было бы назначение данным лицам наказаний, которые реально сопряжены с значимыми личными ограничениями – это, к примеру, административный арест или обязательные работы. Однако установление для различных слоев населения дифференцированных наказаний за идентичные правонарушения явно бы противоречило принципу всеобщего равенства. Поэтому более приемлемым было бы предусмотреть в случае повторности совершения административного правонарушения возможности установления более строгого вида наказания вместо повышенного размера имущественных санкций.
В целом же, в целях повышения антикоррупционного потенциала административных норм и предсказуемости действий правоприменителя представляется уместным заимствовать опыт конструирования института налоговой ответственности, где наличие хотя бы одного смягчающего ответственность обстоятельства императивно обязывает правоприменителя уменьшить сумму штрафной санкции, как минимум, в два раза. И, напротив, при наличии отягчающих ответственность факторов размер штрафа подлежит увеличению на сто процентов. Пока же положения ст. ст. 4.2 и 4.3 КоАП РФ лишены «жизни», и, по верному замечанию Серкова П.П., в практической плоскости совершенно бесполезны [6, с.52].
Наконец, с учетом общего вектора законодательной деятельности, нацеленного на нивелирование коррупционных явлений, также представляется целесообразным внесение корректив в институт освобождения от административной ответственности в силу малозначительности деяния, поскольку на сегодняшний день применение данной нормы не сопряжено с какими-либо ограничениями. Исключение составляют правонарушения, ответственность за которые предусмотрена ст. 12.8 и 12.26 КоАП РФ, что обусловлено прямым запретом Верховного Суда на их отнесение к категории малозначительных в силу того, что управление водителем, находящимся в состоянии опьянения, транспортным средством как источником повышенной опасности, в значительной степени вступает в противоречие с охраняемыми общественными правоотношениями безотносительно от роли правонарушителя, масштабов и тяжести неблагоприятных последствий [7].В целях максимизации результативности назначения административных наказаний целесообразно конкретизировать механизм освобождения от административной ответственности вследствие малозначительности административного правонарушения путем дополнения ст. 2.9 КоАП РФ указанием на то, что административное правонарушение может быть отнесено к малозначительному при условии совершения его впервые и при отсутствии причинения вреда либо его угрозы, а также обстоятельств, отягчающих административную ответственность.
Резюмируя вышеизложенное, отметим, что перечень проблем в анализируемой сфере весьма обширен и не может быть охвачен в рамках данной статьи, и выраженные позиции не претендуют на статус абсолютной истины, однако, разработанные рекомендации, так или иначе, нацелены на повышение эффективности института административной ответственности, престижа самих правоприменителей, а также придание назначаемым наказаниям более понятного для населения характера.

Литература:
Н.В. Макарейко Назначение административного наказания: проблема нормативного регулирования и практики реализации // Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2014. – С. 37-41.
Круглов В. А. Административная ответственность: общие положения. Минск, 2016. – С. 129.
Антонова Л.Б. Проблемы назначения административных наказаний // Вестник воронежского института МВД России. – 2015. − №7. – С.25-29.
Стахов А. И. Административная ответственность: учебное пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2015. − С. 91.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (Общая часть): проект от 20 января 2015 г. №703192-6 // Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://asozd2.duma.gov.ru (дата обращения: 21.11.18 г.)
Серков П. П. Административная ответственности в российском праве: современное осмысление и новые подходы: монография. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012.− С. 52.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 октября 2006 № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СПС «Консультант-Плюс» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 22.11.18 г.).